Одной из важных черт шаманизма является то, что шаман всегда вкладывал свои силы и знания в какую-либо общественную функцию (Honko 1969). Каковы же те главные задачи, которые выполняли шаманы? В культурах различного типа шаманы играли очень разные роли. Ведь естественно то, что у
шамана небольшого племени рыболовов-охотников и главного придворного шамана большой империи скотоводов-кочевников вес в обществе был разным.
Сфера деятельности и общественные роли евразийских шаманов вкратце были следующими:
1) практический и духовный вождь племени (хранитель этнического сознания);
2) «жрец»;
3) «проводник душ»;
4) знаток предсказаний;
5) лекарь;
6) поэт, певец, исполнитель главной роли в шаманской драме.
Ознакомимся с разными типами евразийских шаманов на конкретных примерах.
В некоторых районах Сибири (например, у юкагиров и эвенков) общественная, экономическая и религиозная жизнь была подчинена родовой (клановой) системе. К ней подключалась и институция шамана. Должность шамана наследовалась в пределах племени, новый посвященный получал силу от
шамана-предка и, после того как сам становился шаманом, поддерживал связь между живыми и умершими членами рода. Он был символическим связующим и становился фактическим вождем маленького племени, лечившим, предсказывавшим и защищавшим соплеменников с помощью заклинаний и песен.
В более ранней (начала XX в.) специальной литературе подчеркивается сходство шамана и жреца, особенно жреца, проводящего ритуал жертвоприношения. Такое сходство действительно имеет место, ведь самым распространенным видом деятельности шамана было жертвоприношение, а одним из
самых зрелищных ритуалов было жертвование животных богам.
в качестве иллюстрации описание жертвования лошади (конец XIX в.), которую алтайские тюрки приносили в жертву своему небесному богу Элгэн-баю:
Первый вечер посвящается приготовлениям: кам (шаман) выбирает место, ставит юрту, в центре юрты устанавливает очищенную от нижних веток молодую березку, верхние ветки которой он выставляет через отверстие в крыше наружу. Вокруг юрты делается низкая ограда из березок, возле входа в землю забивается толстая березовая свая, к которой привязываются завязанные узлом волосы из конского хвоста. Затем выбирается лошадь светлой масти и один из присутствующих держит ее за
вожжи. Шаман бьет лошадь березовой веткой по спине, заставляя таким образом душу животного покинуть его. То же самое он проделывает с тем, «кто держит голову» (баштуткан-киши), потому что душа этого человека будет сопровождать душу животного в ее небесном путешествии. Затем шаман входит обратно в юрту, держит в дыме костра бубен,12 просит духов-хранителей войти внутрь бубна и помочь ему во время полета на небо. Сидя на спине идола в виде гуся он с гоготанием и ржанием имитирует полет, преследование лошадиной души пура. Когда душа лошади уже поймана и очищена дымом,(13) лошадь убивают. Шкуру и кости вешают на длинный шест, мясо съедают.
На следующий вечер – это важнейшая часть ритуала – шаман демонстрирует свои реальные способности и экстатическое путешествие в небесное местожительство Элгэн-бая. Предложив
духам бубна мясо лошади и очистив всех находящихся в юрте, начиная с главы семейства, он начинает вызывать духов на помощь. Шаман несколько раз проходит вокруг березы в центре
юрты, в которую врублены девять ступенек. Он поднимается по лесенке все выше и сообщает, что видно на небесах. В экстазе он рассказывает, как утомителен поход, снова зовет на помощь
дух гуся и встречается с большой черной птицей каракус. На пятом небе он слышит предсказания и передает их находящимся в юрте, на шестом – поклоняется Луне, на седьмом – приветствует Солнце, и, наконец, на девятом небе (более сильный шаман поднимается до двенадцатого неба) он встречается с Элгэн-баем.
Затем он бросает бубен на землю, вежливо просит защиты от злых сил кöрмöс и спрашивает, принял ли бог жертву, какие жертвы он ждет еще и на какую погоду следует надеяться. Этот эпизод является кульминацией экстаза: обессиленный, шаман падает на землю. Его помощник поднимает бубен. Через некоторое время неподвижный до этого шаман начинает протирать глаза, словно пробуждаясь от глубокого сна, и приветствует присутствующих. (Radloff 1884: II: 20)
принести в жертву белую лошадь. Среди ранее не публиковавшихся фотографий Санкт-Петербургского Академического института этнографии есть целая серия снимков с жертвоприношения, руководимого сагайским(14 )шаманом, где, вероятно, Матери-Земле приносится в жертву лошадь темной масти (ср. илл. 22). Некоторые исследователи объясняют жертвование
лошадей влиянием индоевропейской культуры и считают его довольно поздним явлением (см. Дугаров 1991). Жертвоприношение животных является важным компонентом евразийского
шаманизма. Так, на севере коряки, юкагиры и ительмены жертвовали собак, народы обско-угорской группы – оленей, волжские финно-угры – коров и овец, ханты и приамурские нанайцы – петухов и свиней, айны – медведей, монгольские и тюркские скотоводы-кочевники – лошадей, маньчжуры и ко-
рейцы – свиней,15 что заведено и сегодня. В задачи шамана входило предвещание будущего соплеменников. Это было одним из испытаний шамана. Еще в XIII в.
сообщал:
Среди них есть такие, которые вызывают духов, а есть и такие,которые ждут ответов от демонов… В юрте варится мясо, камначинает читать заклинания. В руках у него бубен... Наконец,он начинает буйствовать... Затем в полумраке появляется демон, кам дает ему мясо, а тот отвечает на вопросы (цитата поJohansen 1987).
Предсказывалось разное, например, следовало выяснить время и место жертвоприношений, узнать, какая ожидается погода или как сложится судьба новорожденного. Для этого использовались лопаточные кости (у шаманов хезарейцев17 в Китае)или бросались палочки судьбы с насечками. Сообщалось, гдеследует искать потерявшийся скот, каким будет рыбный улов или охота. Якутский шаман предсказывал по брошенной наземлю колотушке бубна: в зависимости от того, на какой бок
падала колотушка, следовало ожидать позитивных или негативных событий.18 В Корее испросивший предсказывание человек должен был выбрать древко одного из разноцветных флагов; красный цвет был однозначно положительным знаком,что можно наблюдать и сейчас.
Если древняя маньчжурская письменная традиция (Нишанская шаманка) увековечила ритуалы, жертвования, молитвы, жесты и способы предсказывания, то в других местах Евразии, в культурах, которые не знали письма, сакральная, так сказать функция жреца шамана затуманилась, шаман стал
главным героем повседневных ритуальных (или наполовину
небольшой группы людей (семьи, племени). В шаманизме причиной болезни всегда является какой-либо дух, которого следует удалить, в большинстве случаев «высасыванием».(20) Этот способ
лечения глубоко человечен: символическое действие имеет сильное психологическое влияние, больной чувствует, что его страдания берет на себя кто-то другой.
В довершение ко всему, у шамана есть еще одно полномочие. Речь идет о роли, которую часто забывают и которую Мирча Элиаде обозначил греческим словом psychopompos (Eliade 1974:
215): шаман является также проводником душ. Он спускается в нижний мир, чтобы найти и вернуть душу больного, тем самым восстанавливая здоровье и единство души и тела,21 или
провожает душу умершего в другой мир (у алтайцев – в империю Эрлика) (Eliade 1987: 205 цитирует В. Радлова). Недаром у некоторых народов о силе шамана судили по задачам, которые он
выполнял. Например, среди нанайских шаманов врачеватели сиуринку принадлежали к самой скромной категории, ко второй группе нигмантэй принадлежали те, которые помимо лечения
больных исполняли шаманские обязанности на празднике поминовения, а шаманы касасаман высшей категории знали все шаманское искусство и могли сопровождать душу покойного
в другой мир.(22)
Хантыйский шаман не только проводил медвежьи игрища,(23) но и был лучшим знатоком текстов песен и очередности их исполнения. В течение ритуала, продолжавшегося несколько дней,
следовало вспомнить, воспроизвести, спеть, повторить тексты молитв и заклинаний, состоящих из нескольких сот, а может даже нескольких тысяч строк. В то же время шаман стучал
в бубен и танцевал, инсценировал поездку в потусторонний мир (см. вышеизложенное описание В. Радлова жертвования лошади), импровизировал соответственно случаю и месту.
Некоторые исследователи считают, что именно шаманы были первыми артистами, потому что они должны были знать тексты и мелодии песен, представлять жертвенные и лечебные ритуалы. Вдобавок ко всему, в течение одного ритуала приходилось менять голоса и роли, говорить то голосом и словами главного бога, то больного, а потом снова своим голосом. Такой сеанс, экстатическую пьесу шамана можно рассматривать как один из основных признаков евразийского шаманизма. Каковы же
его главные особенности?
Уже подготовка к сеансу происходит согласно традиционный предписаниям. Шаман очищается: уходит в отшельничество, долгое время находится в стороне, постится, готовится к «представлению», затем надевает шаманский наряд со всеми относящимися к нему знаками и аксессуарами. В начале ритуала шаман появляется вместе со спутником и начинает звать духов-помощников, петь и бить в бубен.24 Юрта освещается только пламенем костра. Становящийся все экстатичнее бой в бубен
и танец приводят шамана в состояние, похожее на гипноз. Исследования показывают, что это так называемое «активное
конопляный дым, табак, алкоголь, хотя у сибирских шаманов при достижении транса эти вещества не имеют решающей роли. Действительно важным является то, что во впечатлениях от путешествия и видениях, испытанных в состоянии транса, шаман встречается со своими духами-помощниками.
Это – кульминационный момент ритуала: шаман борется с противником (или вместо него это делают духи-помощники в виде животных); так отражаются древние тотемистические представления в устных традициях шаманизма.
Шаманский сеанс – это словно театр одного актера, в котором создается иллюзия участия нескольких героев. Шаман изображал духов-помощников так правдоподобно, что присутствующие думали, будто слышат голоса духов (был известен вентрилоквизм – техника чревовещания, особенно среди чукот-
ских и корякских шаманов). Еще более драматическое влияние имели ритуалы, в финале которых в состоянии все более усиливающегося экстаза шаман падал и терял сознание. Передача
пережитых во время экстатического путешествия впечатлений и убедительность ритуала укрепляли веру очевидцев в силу шамана.
Михай Хоппал