У САМОГО СИНЕГО МОРЯ…

[Алексей Минский]

У САМОГО СИНЕГО МОРЯ…

(в поисках Истинной Родины)

Иггволод (Антон Платов),
Дом Ясеня

1. Зачем нам что-то искать?
Примерно так же, как многие люди, оказавшись в беде или в состоянии кризиса, осознанно или инстинктивно ищут поддержки у родителей, у старых друзей, иногда – просто у места, где они родились и выросли, – так же народы, столкнувшиеся с опасностью увядания, старости или культурной катастрофы, обращаются к своему героическому прошлому, иногда – пытаясь найти и оживить прежний источник силы, иногда – стремясь «подкормить» чувство собственной значимости, не находящее более подтверждения в реальном положении дел.
В этом отношении интерес к историческому, культурному и духовному наследию дохристианских времен, интенсивно просыпающийся сейчас в европейских странах, симптоматичен. «Старая добрая» Европа умирает. Это очевидно, и очевидно уже несколько десятилетий.
Сможет ли обращение к Традиционной, дохристианской культуре дать Европе тот импульс, который необходим для начала настоящего Возрождения, для пробуждения новой Силы и перехода к новому расцвету? Может быть, – да. Может быть, – нет. Это зависит от многих факторов (например, от того, кто именно воспримет идеологию Традиционной культуры). В конечном итоге, боги лишь предлагают нам возможности, но не ограничивают нашу свободу использовать их или отвергать. Так во многих северных сагах герой встречает Одина – Всеотца, – и принимает или отвергает помощь, узнав или не узнав Бога в страннике, одетом в синий плащ и надвинутую на глаза шляпу. И получает выбранное – княжеский стол или смерть, иногда доблестную, а иногда и бесчестную.
Мы не знаем будущего; не знаем, что выберет поглощенная обыденными хлопотами Европа, когда перед ней явится странник в синем плаще. Однако мы уверены, что возможность предложена будет. Собственно, она уже предложена – осталось лишь увидеть ее в настоящем свете и принять… или отвергнуть, не сумев освободиться от пут старого мира.
…Давно известно, что приятие культуры как формальной схемы ничего не меняет. Кто-то из известных путешественников позапрошлого века, занимавшийся этнографией сохранившихся традиционных сообществ индейцев, писал, что индейцы считают целебную магию бессмысленной до тех пор, пока больному не объяснено божественное происхождение и сакральный смысл заклятий и снадобий. Так же обстоит дело и с культурой: она ничего не значит, пока мы принимаем ее формально, но становится непреодолимой силой, будучи воспринята «нутром», сердцем…
Но чтобы это произошло, нужно – как и в примере с целебной магией индейцев – понимать происхождение культуры и Силы, ее питающей, видеть ее истоки.

2. Где искать?
Прежде всего, договоримся: наш мир, Россия – часть европейской белой цивилизации. Что бы ни твердили нам «евразийцы», и как бы ни пытались штатовские политики вбить клинья между Евросоюзом и Россией, это – так. Достаточно вспомнить, что в средневековой Европе не было другого королевского дома, так тесно связанного родством со всем белым миром, как Рюриковичи. Достаточно не забывать, что культурный разрыв Европа-Русь возник лишь во времена пред-петровского кризиса. А то, что сейчас наша империя простирается до Тихого океана и занимает половину евразийского континента – это только заслуга наших предков, продвигавших европейскую цивилизацию на восток.
Итак, мы хотим найти источник Силы, питавшей нашу цивилизацию, наш мир во времена расцвета Традиции.
Когда мы говорим о европейской сакральной Традиции – шире, о европейской традиционной культуре, – мы обращаемся к огромному по протяженности историческому этапу, в течение которого и происходило, на самом-то деле, реальное формирование европейской цивилизации. Раннее Средневековье, принесшее с собой христианство и новую культуру, фактически, застало нашу цивилизацию уже сформировавшейся. Да, мы многое пережили с тех пор и во многом изменились, однако развитие цивилизации подобно развитию человека: как бы ни менял его опыт, приобретаемый во взрослой жизни, основой личности все равно остается то, что заложено в детстве. (Особенно, если вспомнить, что эпоха Традиции длилась существенно дольше, чем все последующие эпохи, вместе взятые.)
Очень многие европейские мыслители склонны видеть истоки европейской культуры в классической античности. Но это не так. Древняя средиземноморская культура – прекрасный камень в короне матери-Европы, но не ее исток. Словами А.А.Хлевова, автора ряда замечательных работ по культуре и истории древнего Севера, «Средиземноморская цивилизация является приемной матерью по отношению к Европе, в то время как глухие леса тацитовой Германии и «острова Скандза» – ее природная, биологическая прародительница… Главной и магистральной линией преемственности европейской цивилизации является германо-кельто-славянская, но не античная, и она гораздо в большей степени, чем последняя, близка нашему восприятию».
Древние греки, а вослед за ними и римляне, называли эти народы, культура которых, фактически, стала основанием современной европейской культуры, варварами. Сегодня в большинстве европейских языков слово варвар имеет «ругательный» характер, хотя мы и знаем, что оно представляет собой всего лишь звукоподражание (вар-вар – так грекам слышались звуки центральноевропейских и других «варварских» языков). Этот «ругательный» смысл античного этнонима вошел в нашу культуру вместе со всем остальным наследием средиземноморской цивилизации, поглощенной нашими предками-варварами. Римляне не хотели, да и не могли разглядеть глубокую культуру своего врага с Севера, а вот сами варвары переняли у средиземноморской цивилизации все лучшее, расширив и обогатив собственное наследие. Это, к слову, еще один признак Традиции – свобода в движении и свобода в собственной культуре, позволяющая воспринимать все достойное, до чего могут дотянуться руки и мысль…
Так мы определяем «территорию поиска»: то, что мы ищем, находится в пределах мегакультуры «варваров».


3. Дорога домой
В Традиции есть две фундаментальные взаимодополняющие концепции, иногда ошибочно рассматриваемые как противоположные. Это – «Дом» и «Дорога».
Дорога – это развитие. Так, например, наша русская «охота к перемене мест» привела, в свое время, к тому, что сейчас русская Империя раскинулась от Балтики до Тихого Океана.
Дом – это место, откуда мы уходим, отправляясь в дорогу, и куда мы возвращаемся, завершив очередной путь. Дом – это место нашей Силы, место средоточия. Дома мы восстанавливаем силы, дома мы набираемся решимости для новой дороги…
Что необходимо для реставрации Традиции? Осознать свой Дом и обрести Дорогу.
…Дом и Дорога. Вдох и выдох Бога. Эпоха экспансии белой цивилизации – от великого переселения варваров до великих географических открытий – была выдохом стоящего над нами Бога. Приходит время вдоха, а значит – время искать Дорогу Домой.
Человек называет своим домом место, где он родился и вырос, подразумевая под этим не только крышу и стены. Здесь не нужно лишних слов: они все равно окажутся недостаточно правильными; просто – задумайтесь, что такое «Дом» в отношении сакральной Традиции в целом?
И согласитесь: это начало наших дорог; начало – а не «остановки в пути».
Мир белых варваров никогда не оставался неподвижен, и мир славянский – в том числе. Достаточно обратить внимание на число исследований, посвященных поиску славянской прародины – и на число найденных, вполне обоснованных, вариантов. Их множество; иногда они дополняют друг друга, иногда – выглядят альтернативными. На самом деле, это говорит, с одной стороны, о постоянном движении, с другой – о том, что вряд ли в пространстве и времени есть некая точка, с которой и начинается история «непосредственно» славян.
Говоря вообще, индоевропейская этническая общность, к потомкам представителей которой мы принадлежим, сложилась ориентировочно в VI тысячелетии до н.э. Наиболее вероятное место ее рождения – Балкано-Карпатский регион, хотя существуют и другие, хорошо аргументированные версии, например, Причерноморье. Судя по лингвистическим данным, в те времена индоевропейцы представляли собой более-менее единый народ, который – в лингвистическом отношении - и стал «прародителем» большинства современных европейских и ряда азиатских народов.
Это – начальная точка отсчета нашей общей истории. Но это ли тот Дом, который мы ищем? Нет. По многим причинам, и прежде всего – потому, что из этих же корней выросли и другие деревья – например, индийская, пусть и родственная нам, но такая далекая…
Наш Дом – это то место, то время и то этно-культурное единство, с которого начался последний выдох Бога белой цивилизации. Чтобы отыскать его, нужно увидеть первотолчок, собственно и положивший начало нашей Европе…
Нужно отметить, что на территории самой Европы индоевропейские народы достаточно долго занимали не такое уж большое место. И только к концу каменного века на самом севере Европы, на побережьях Балтики, образуется довольно обширный четко индоевропейский регион, который вдруг начинает стремительно расти…


4. Боевые топоры Севера
Четыре с половиной тысячи лет тому назад на Берегах Балтики – в южной Скандинавии и на территории северной Польши и северо-восточной Германии – сложилась индоевропейская по языку этническая общность, на континенте со всех сторон окруженная не-индоевропейским населением – носителями древней археологической культуры маглемозе. Сегодня археологические памятники этой общности получили – по распространенному в погребениях знаковому предмету – название культуры боевых топоров.
Эти каменные боевые топоры до сих пор поражают воображение – идеально выточенные и отполированные, они сочетают изящество линий и очевидную боевую мощь. Эти каменные топоры были и оружием, и, очевидно, знаком власти или определенного социального положения. Но главное – эти каменные топоры были изделием совершенно уникальным для энеолитической Европы.
…Конец III тысячелетия до н.э. – действительно переломный момент в европейской истории. Что-то произошло. В течение буквально нескольких столетий носители культуры боевых топоров на уровень обгоняют в развитии своих соседей – как в области материальной культуры, так и в области социальной. Судя по косвенным данным, уже тогда они собирали дань с окружающих племен; примерно с начала II тысячелетия до н.э. начинается мощная экспансия носителей боевых топоров – оружия уникального – в глубину континента.
В середине II тысячелетия до н.э. они знакомятся с бронзой; в бронзовом веке эти балтийские территории становятся очагом очень яркой и самобытной культуры. Бронзовые изделия местных (Скандинавия, Ютландия и др.) мастеров не имеют аналогов нигде в Европе, включая и Средиземноморье; они уникальны и настолько высокохудожественны, что уже одно это позволяет многим авторам рассматривать данный регион как «устойчивый очаг культурогенеза».
…Готский историк Иордан (VI век) был искренне убежден, что все племена Европы, друг за другом, вышли из Скандинавии. Он даже дал ей две краткие, но очень емкие характеристики: officina gentium – «кузница племен» и vagina nationum – «лоно народов». Возможно, он был не совсем прав, ибо, во-первых, «кузница племен» захватывала и южное побережье Балтики, а во-вторых, далеко не все народы Европы вышли именно из нее, но…
В конце II – начале I тыс. до н.э. «на базе» той части носителей культуры боевых топоров, которая далеко углубилась в континент, складывается прото-кельтская культура (будущий гальштат). Собственно на южном побережье Балтики под влиянием культуры боевых топоров формируется лужицкая археологическая культура – будущие славяне. В Скандинавии и на юго-западе Балтики возникают первые прото-германские племенные объединения…
…Во времена своего максимального расцвета культура боевых топоров простиралась необычайно широко: от Скандинавии до Волго-оскского междуречья. Несомненно, ее экспансия носила существенно военный характер, однако, она же несла высокоразвитую социальную и материальную культуру, и именно в процессе взаимной ассимиляции носителей боевых топоров с местными племенами рождались народы – предшественники современных народов индоевропейской Европы.
Вероятно, именно эти древнейшие события, последовавшие непосредственно за «первотолчком», вызвавшим к существованию белую цивилизацию в том виде, в котором мы ее знаем, и стали источником известного скандинавского мифа о «первой в мире войне» – войне асов и ванов. Нередко этот миф рассматривается в контексте первых столкновений германцев и славян, однако, это, судя по всему, не так. Не конфликт между родственными и во многом похожими германцами и славянами, но именно столкновение воинственных носителей культуры боевых топоров и ее мирного аграрного окружения отражено в мифе о первой в мире войне – о первой войне в мире новой Европы.
Окончание этого мифа общеизвестно: асы и ваны заключают мир и обмениваются заложниками.
Боги войны и боги плодородия, носители идеи Бога и носители идеи Богини становятся единым целым.

5. Северный Триглав
Наверное, вряд ли кто-то, глубоко чувствующий сакральную Традицию, станет отрицать, что сказки Пушкина – это нечто большее, нежели просто литературные произведения. Слишком мифологичны многие образы, слишком традиционна и даже архаична символика. Мы не станем здесь обсуждать возможные источники знания (или – провидения?) великого русского поэта, – тем более, что этому вопросу посвящен ряд интересных исследований. Просто обратим внимание – во всех его сказках, таких сугубо славянских по своему настроению, присутствует море.
Некоторые авторы пытаются ассоциировать море Пушкина с Черным морем, древним Эвксинским Понтом, а Лукоморье – с одним из его заливов. Однако, «дуб зеленый» – не самое распространенное растение черноморских курортов, да и ель на острове Буян, так сильно напоминающая нам Мировое Древо индоевропейцев, скорее указывает нам на север, а не на жаркий юг…
…На Балтике, «у самого синего моря», там, где происходит действие сказок Пушкина, находится наша Родина. Именно к сформировавшейся там, а потом распространившейся от Атлантики до Тихого океана культурной общности мы должны обратиться в стремлении отыскать Дорогу Домой.
Историки никогда не зададут себе вопроса, почему культуре боевых топоров наследовали именно три суперэтноса – германцы, славяне, кельты. Именно три – не два, и не четыре, и не пять.
Три – священное число индоевропейцев (да и не только их). Индоевропейская мифология подразумевает три группы богов, индоевропейская традиционная социология – три связанные с ними касты. Боги смерти и магии – каста браманов, магов, жрецов и учителей. Боги войны – каста воинов. И боги плодородия – каста свободных людей, земледельцев, строителей, купцов. Не выше и не ниже в общем смысле. Три начала, без взаимодействия которых невозможен мир.
Единая Традиция наследников культуры боевых топоров разделилась на три ветви. Несложно увидеть, что это разделение отвечает общеиндоевропейскому триадному принципу, и каждый из наших этносов имеет свою «специализацию», несет на себе печать одного из триады высших индоевропейских богов.
Кельты, ушедшие на закат, – магия и смерть.
Германцы, оставшиеся на севере, – война.
Славяне, ушедшие на восход солнца, – плодородие и рождение.
Конечно, в каждом народе есть свои маги, свои воины и свои земледельцы. И тем не менее, три частные Традиции, на которые разделилась некогда Традиция исходная, представляют три стороны изначальной Силы.
Возможно, мудрец способен обрести полноту и в частном. И все же истинная Родина – там, где мы были еще едины. И истинное обретение Традиции сейчас – в возвращении Домой.