(составлено Н. Топчий)
О роли женщин-провидиц у германцев впервые упоминает Цезарь в своих «Записках о Галльской войне». Говоря о событиях 58-50 гг. до нашей эры, он пишет:
Цезарь стал спрашивать пленных, почему Ариовист уклоняется от решительного сражения; они объяснили это тем, что, по существующему у германцев обычаю, их замужние женщины объясняют на основании метания жребия и предсказаний, выгодно ли дать сражение или нет; и вот теперь они говорят, что германцам не суждено победить, если они дадут решительное сражение до новолуния.
( «Записки», кн. I, 50)
Плутарха в жизнеописании Цезаря описывает способ германского прорицания несколько иначе:
Но еще более ослабило мужество германцев предсказание священных жен, которые, наблюдая водовороты в реках и прислушиваясь к шуму потоков, возвестили, что нельзя начинать сражение раньше новолуния.
( «Сравнительные жизнеописания», глава XIX)
Альбруна (Ауриния). Первой из пророчиц, известной нам по имени, является женщина, именуемая в современных переводах Тацита Альбруной. Жизнь её относят к началу нашей эры. О ней упоминает римский историк Тацит в своей работе «О происхождении и местоположении германцев» (далее «Германия»). Считается, что римляне о ней узнали во время кампании Друза и Тиберия (9 г. до н.э. – 14 г. н.э.). Кроме имени, о ней ничего не известно, и даже имя, к которому все привыкли, является восстановленным: вариант Albruna ( «Тайная мудрость альвов» или «Руна Альвов») был предложен в XIX веке и стал популярным благодаря исследователям Вильгельму Вакернагелю (Wilhelm Wackernagel), предлагавшему форму Albrunam, и Карлу Мюлленхоффу (Karl Müllenhoff) и де Фрису (de Vries) - в форме Albruna.
В рукописях же пророчицу зовут Aurinia, Albrinia и Flurinia - в зависимости от манускрипта, и, видимо, истинным является первый из этих вариантов, а два других - результатом ошибки переписчика (см. этимологию имён в конце текста).
Исследователи Мач (Much, 1967) и Киенаст (Kienast) отождествляют Альбруну-Ауринию с высокой германской провидицей, которая предсказала римскому полководцу Друзу Старшему в 9 году до нашей эры скорую смерть, после чего тот прекратил поход на её соплеменников и вскоре действительно умер. Об этом пишет греческий историк Дион Кассий в своей «Римской истории» (созданной между 211 и 231 годами):
Оттуда он [Друз Старший Германик] перешел в землю херусков и после переправы через Визургис [Везер], все опустошая, достиг до Альбиса [Эльбы]. Эту реку (она течет с Вандальских гор и впадает великим потоком в Северный океан) он попытался перейти, по не смог этого сделать и ушел назад, поставив на ее берегу трофей. Ему повстречалась какая-то женщина, бывшая выше природного человеческого роста, и сказала: «Куда же, наконец, ты спешишь, ненасытный Друз? Не все тебе здесь суждено увидать. Уходи же [скорее]: уже приходит для тебя конец и делам и жизни». Конечно, удивительно, когда такой глас от божества выпадает кому-нибудь на долю; однако я этому вполне доверяю. Тотчас сказались последствия [этой встречи]: он стал спешить назад и по дороге, еще не дойдя до Рейна, скончался от какой-то болезни. Для меня доказательством рассказанного служит то, что даже волки с воем блуждали вокруг лагеря во время его смерти, что пока¬ались два юноши, ехавшие на конях посредине рва, что был слышен женский плач и по небу стали пробегать звезды.
(Кн. LV, гл. 1)
Гай Светоний Транквил, живший на столетие ранее, в «Жизни двенадцати Цезарей» (написанной около 121 года н.э.) рассказывает об этом куда короче: Этот Друз в сане квестора и претора, был полководцем в ретийской и потом в германской войне, первым из римских военачальников совершил плаванье по северному Океану и прорыл за Рейном каналы для кораблей, огромное сооружение, до сих пор носящее его имя. Врага он разгромил во многих битвах, оттеснил в самую дальнюю глушь, и лишь тогда остановил свой натиск, когда призрак варварской женщины, выше человеческого роста, на латинском языке запретил победителю двигаться далее. За свои подвиги он был удостоен овации и триумфальных украшений. А после претуры он тотчас получил консульство и возобновил войну; но тут он умер от болезни в летнем лагере, который с тех пор называется "Проклятым . (Кн.V, 2)
Гамбара. Примерно же в это время, а может и чуть раньше, лангобарды отправились с Севера на юг, на новые земли. Предводительствовали ими два брата и их мать, судя по всему - жрица и пророчица, по имени Гамбара (Gambara). Как писал в VII веке Павел Диакон в «Истории Лангобардов»:
3.Итак, те, кому выпал жребий покинуть родную землю и следовать на чужбину, назначили себе предводителями двух братьев, Ибора и Агиона, юношей еще в самом цветущем возрасте, отличавшихся перед прочими; простившись с соотечественниками и родиной, они отправились в путь, чтобы искать землю, которую бы они могли заселить и там обосноваться. Мать этих предводителей, по имени Гамбара, была женщиной, прославившейся между своими и острым умом, и предусмотрительностью; в затруднительных обстоятельствах ее благоразумию весьма доверяли.
(...)
7.Выселившись таким образом из Скандинавии, винилы, под предводительство Ибора и Агиона, пришли в страну, называемую Скоринга, и жили здесь в продолжение нескольких лет.
В то время два предводителя вандальских дружин, по имени Амбри и Асси, повсюду в соседних странах затевали войну. Гордые своими многочисленными победами они теперь отправили послов также и к винилам и приказали объявить им, что они должны или платить дань вандалам, или готовиться к войне. Тогда Ибор и Агион, с согласия своей матери Гамбары, заявили, что лучше защищать свободу с оружием в руках, чем осквернять ее платежом дани; а вандалам через послов ответили, что они охотнее станут сражаться, чем служить. Хотя все винилы были тогда в цветущем возрасте, но число их было невелико, так как они составляли всего лишь треть населения не слишком-то большого острова.
8. Старое предание рассказывает по этому поводу забавную сказку: будто бы вандалы обратились к Годану с просьбой даровать им победу над винилами и он ответил им, что даст победу тем, кого прежде увидит при восходе солнца. После этого, будто бы Гамбара обратилась к Фрее, супруге Годана, и умоляла ее о победе для винилов. И Фрея дала совет приказать винильским женщинам распустить волосы по лицу так, чтобы они казались бородой, затем, с утра пораньше, вместе со своими мужьями, выйти на поле сражения и стать там, где Годан мог бы их увидеть, когда он, по обыкновению, смотрит утром в окно. Все так и случилось. Лишь только Годан при восходе солнца увидел их, как спросил: «Кто эти длиннобородые?» Тогда Фрея и настояла на том, чтобы он даровал победу тем, кого сам наделил именем. И таким образом Годан даровал победу винилам. Все это, конечно, смешно и ничего не стоит, потому что победа не зависит от человеческой воли, а скорее даруется провидением.
Иными словами, Гамбара и дала совет-предсказание, и вымаливала у богов победу своему народу. Также Гамбара упоминается в «Хронике готов» (Chronicum Gothanum) IX века, написанной на латыни: «Так утверждала о них вышеупомянутая Гамбара (не пророчествуя о том, чего она не знала, но, подобно Пифии или Сивилле, говоря, потому что ею двигало божественное вдохновение), что «шип должен превратиться в розу». Т.е. в Средние века Гамбару видели как пророчицу и жрицу, именно такова была роль греческий пифий и римских сивилл. Вероятно, привычных им пифий и сивилл видели в германских жрицах-пророчицах и сами римляне и греки.
Упоминает Гамбару и Саксон Грамматив в своих «Деяниях данов» (XII век), хотя это уже явно «отражение отражения» исторической памяти: По предложению Агго и Эббо, люди решили перебить всех стариков и младенцев, ‘избавив королевство ото всех, кто в силу своего возраста не был способен носить оружие’. Остаться должны были лишь сильные; только те, кто мог сражаться или возделывать землю, могли сохранить за собой свои жилища и дома своих отцов. Когда эти двое рассказали об этом своей матери Гамбарук,она посчитала, что те, кто принял это позорное решение, пытаются найти спасение в преступлении. Осудив принятое на тинге решение, она сказала, что убийство близких родственников не поможет избавиться от нужды; по её словам, гораздо более честно и полезно как для души, так и для тела было бы, проявив милосердие к отцам и детям, бросить жребий, который и определит, кому следует покинуть страну. (VIII,13.1)
Веледа. Жившей примерно через 50 лет после Альбруны-Ауринии Веледа, безусловно, самая известная из германских провидиц. Именно о ней Тацит писал в своей «Германии»:
Ведь германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями. В правление божественного Веспасиана мы видели среди них Веледу, долгое время почитавшуюся большинством как божество; да и в древности они поклонялись Альбруне и многим другим, и отнюдь не из лести и не для того, чтобы впоследствии сделать из них богинь.
(ч. 8)
Веледа, несомненно, играла значительную роль в политической жизни своего времени, особенно во время восстания племени батавов и присоединившихся к ним германских и галльских союзников под предводительством Гая Юлия Цивилиса против римлян в 69-70х годах (характерно, что и Гай Юлий и его брат Юлий Павел, будучи батавами, носили римске имена и служили офицерами в римских войсках. Уровень римского культурного влияния на германцев, особенно на союзных, какими были батавы, был весьма значителен). Тацит пишет в своих «Анналах»:
Легата легиона Муния Луперка отправили вместе с другими подарками Веледе. Эта девушка из племени бруктеров пользовалась у варваров огромным влиянием, ибо германцы, которые всегда считали, будто многие женщины обладают даром прорицать будущее, теперь дошли в своем суеверии до того, что стали считать некоторых из них богинями. Благоговение, которое вызывала у них Веледа, еще возросло, когда сбылись ее предсказания о победе германцев и гибели римских легионов.
( «Анналы», кн. IV, 61)
И позже, когда смешанное римо-германское население Колонии Агриппины (Colonia Claudia Ara Agrippinensium - современного Кёльна) пыталось выжить во время восстания, лавируя между требовавшими лояльности римлянами и германскими племенами, среди которых были желающие Колонию разграбить и уничтожить,обитатели её тоже прибегли к авторитету Веледы. Так мы узнали про образ жизни провидиц:
Успокоив таким образом тенктеров, агриппинцы отправили к Цивилису и Веледе послов, которые поднесли им дары и сумели уладить все дело к выгоде колонистов. К Веледе, однако, их не допустили и говорить с ней не дали: ее скрывают от людских взоров, дабы она внушала еще большее благоговение; живет она в высокой башне, задавать ей вопросы и получать от нее ответы можно только через одного из родственников, который передает также ее пророчества.
( «Анналы»,кн. IV, 65)
Вероятно, жрицы-пророчицы или их храмы/священные рощи имели свою долю в захваченной добыче. Либо же их просто было принято одаривать. Когда германцы разгромили лагерь римского полководца Цериала, вставшего на притоке Рейна, часть захваченного была отправлена Веледе:
Было уже совсем светло, когда варвары отправились восвояси на захваченных кораблях; флагманскую трирему они отвели вверх по реке Лупии в дар Веледе.
( «Анналы»,кн. V, 22)
Римляне тоже пытались использовать авторитет пророчиц, чтобы замирить восставшие племена:
Цериал еще прежде установил тайные связи с батавами, с Цивилисом и с Веледой. Первым он обещал мир, второму прощение, Веледе же и ее приближенным говорил, что война уже принесла им достаточно бедствий и что настал момент, когда они могут, вовремя оказав услугу римскому народу, повлиять на ее исход.
( «Анналы»,кн. V, 24)
Подобные послания были отправлены многим вождям восставших, так что Цивилис, почувствовав, что лишается поддержки, вступил в переговоры с римлянами.
Однако участь Веледы, в итоге, оказалась незавидной. То ли её окружение не поддержало мир, то ли её жизнь оказалась разменной монетой в политических играх. Но последнее свидетельство о судьбе пророчицы встречается у поэта Стация в его сочинении «Сады» ( «Сильвы» I,4, 90):
Вспомню ли северный бой и стоны мятежного Рейна,
Вéледы пленной мольбы?
( «На выздоровление Рутиллия Галлика»)
Также есть сведения о греческой эпиграмме, найденной в Ардее (Ardea , Италия, 35 км южнее Рима), где упомянута Веледа, причём её пророческий дар подвергается сомнению.Допускают, что когда-то именно здесь Веледа останавливалась, когда её везли в Италию в качестве пленницы, но это ни в коей мере не достоверно.
Бруктеры, из которых Веледа была родом, - древнегерманское племя, жившее между рекой Липпе и верхней частью бассейна реки Эмс, на территории современной немецкой земли Северный Рейн-Вестфалия. Однако, как указывает Н.А. Ганина, что имя Веледы является кельтским. Имя Veleda имеет точное соответствие в виде др.-ирл. fili <* welet ‘филид, поэт’, ‘провидец’, ср.-валл. gwelet, валл. gweled ‘провидец, поэт’ (см. статью «Германские провидицы в эпоху Римской империи»).
Ребёнок мог получить и заимствованное имя, и происходить от смешанного брака, но, в любом случае, невозможно недооценить роль кельтских соседей в культуре германцев.
Есть также мнение, что Veleda - и вовсе не имя, а термин, указывающий на принадлежность к определённому классу жриц-провидиц, «веледам» (аналогу ирланских филидов), и что именем собственным слово стало благодаря ошибке римлян. Так это или нет, но провидицы, похоже, были не просто женщинами со сверхъестественными способностями, но существовал некий общегерманский или даже германо-кельтский культовый институт, жреческая должность, обладавшая авторитетом для окружающих племён.
Ганна. Именно в рамках этого института Веледу в роли авторитетной жрицы, видимо, и сменила Ганна. Во всяком случае, о ней упоминает греческий историк Дион Кассий в своей «Римской истории» как о представительнице всей Германии, тогда как Масий, с которым она прибыла, назван царём конкретного племени:
Масий, царь семнонов, и Ганна, дева, которая стала в Германии жрицей после Веледы, прибыли к Домициану и, получив от него почести, вернулись домой.
( кн. LXVII, 5(3) )
Домициан, последний из Флавиев, правил в 81—96 годах. Вероятно, аудиенция у римского императора произошла в 86 г. н.э., через год после его последней войны с хаттами, когда он заключил договор с херусками, поселившимися между реками Везер и Эльба. С другой стороны Н.А. Ганина предполагает, что произошло это в 91м или 92м году.
Существует предположение, что Тацит мог получить некоторые сведения о религии германцев, в частности семнонов (семионов), о священной роще которых он подробно писал, именно от Ганны: во время правления Домициана Тацит занимал должность претора в Риме и имел возможность общаться с почётной гостьей. Возможно, что особая роль племени в качестве хранителей обычая, о которой сообщает историк, связана как раз с тем, что из них происходила пророчица, авторитет которой был велик среди всех племён. Хотя, конечно, возможен и вариант «аберрации источника», когда информатор преувеличивает значение связанных с его народом и им лично событий.
Семноны во времена Домициана жили к востоку от реки Эльбы и Тацит о них рассказывает так:
Среди свебов, как утверждают семионы, их племя самое
древнее и прославленное; что их происхождение и в самом деле
уходит в далекие прошлое, подтверждается их священнодействиями. В
установленный день представители всех связанных с ними по крови
народностей сходятся в лес, почитаемый ими священным, поскольку в
нем их предкам были даны прорицания и он издревле внушает им
благочестивый трепет, и, начав с заклания человеческой жертвы, от
имени всего племени торжественно отправляют жуткие таинства
своего варварского обряда. Благоговение перед этою рощей
проявляется у них и по-другому: никто не входит в нее иначе, как
в оковах, чем подчеркивается его приниженность и бессилие перед
всемогуществом божества. И если кому случится упасть, не
дозволено ни поднять его, ни ему самому встать на ноги, и они
выбираются из рощи, перекатываясь по земле с боку на бок. Все эти
религиозные предписания связаны с представлением, что именно
здесь получило начало их племя, что тут местопребывание
властвующего над всеми бога и что все прочее — в его воле и ему
повинуется. Влиятельность семионов подкрепляется их
благоденствием: ими заселено сто округов, и их многочисленность и
сплоченность приводят к тому, что они считают себя
главенствующими над свебами.
( «Германия», 39)
Валубург. Интересно, что из этого же племени происходила и Валубурга, «сивилла семнонов» II века, чьё имя найдено в Египте на черепке керамики (остраконе - обломке керамики для бытовых записей) на острове Элефантина, в районе первого порога Нила (напротив Асуана, в древности звавшегося Сиеной). Надпись на греческом гласит Βαλουβουργ Σήνονι σιβύλλα - «Валубург, семнонов сивилле» или «Валубург, семнонов сивилла» ( для «Σήνονι» надписи исследователи единодушно предлагают конъектуру Σήμνονι, поскольку германское имя собственное указывает явно не на кельтское племя сенонов, покорённое Цезарем ещё в I до нашей эры и исчезнувшее с мировой арены, но на германское племя семнонов, чье название иногда записывалось и как Senones). Этноним или культовое имя «семноны» не сохранилось после второго века нашей эры,и последний раз было засвидетельствовано в 179/180 году Кассием Диодором, что обозначает примерную верхнюю границу создания надписи.
Остракон содержит целый список греческих и римских имен в дательном падеже. Выглядит так, словно они могли быть получателями жалованья. В списке десять строк титулов и личных имен. Над широкой строкой указан титул ἔπαρχος, что переводится как «губернатор» (praefectus Aegypti) или «префект легиона» (praefectus legionis), и κορνουκλαρι от латинского corniculari «адъютанты и т. д.». Затем говорится о трёх центурионах, но написано аббревиатурами, затем об одном или нескольких писцах, а после этого об одном или нескольких дромедариях (всадниках на верблюдах), из которых в этом районе были составлены две алы (кавалерийских подразделения). Ниже разделительной линии перечислены имена собственные и гражданские занятия, такие как γναθεύς «суконщик» (которое написано с ошибкой как κναθεύς). Среди имен собственных есть такие, которые обычно давались слугам и рабам, видимо перечислены члены группы людей, занятых на службе у римского правителя. Среди имён гражданских лиц появляется Βαλουβουργ Σήνονι σιβύλλᾳ в строке 8, и оно явно выделяется среди латинских, греческих и египетских имен на черепке и, в отличие от них, не было написано с грамматическим падежным маркером. Это необычно, потому что писцы, писавшие на остраконах, добавляли греческие маркеры падежей даже к египетским именам. Причина того, почему Валубург оказалась на юге Египта, неизвестна, но исследователи предполагают, что она могла прибыть, сопровождая отряд своего племени на римской службе, что она была военнопленной или же ценной заложницей или могла быть выслана в Египет из-за своего политического влияния. Поскольку было известно, что германские пророчицы предсказывали будущее на основе движения и шума воды (см. упоминание Плутарха выше), римские власти могли нанять её, чтобы получить предсказание по звучанию воды у Первого порога Нила, тогда найденный черепок мог свидетельствовать об оплате за услуги.
Теоретически Валубурга вполне могла быть ученицей Ганны и даже преемницей её в роли великой германской пророчицы, хоть вряд ли мы когда-нибудь достоверно про это узнаем.
Сегодня имя Валубург наиболее часто ассоциируется сВальпургиевой ночью, можно сказать, что изо всех древних жриц-пророчиц к ней единственной сохранилось отношение как к почти божеству, о котором упоминал Тацит. Как пишет об этом Н. А. Ганина: Нельзя не согласиться с Э. Шредером и авторами католической церковно-богословской энциклопедии в том, что почтенная Вальдбург, прославившаяся высокой образованностью и благотворительностью, не имеет ничего общего с «сивиллой Валубург», вёльвой и Вальпургиевой ночью. Тем не менее почитание св. Вальдбург/Вальбург распространено не только в сопредельных указанным монастырям землях, но по всей Германии, равно как и в Нидерландах и Северной Франции, причем традиция считает св. Вальбург покровительницей рожениц, крестьян, домашних животных и плодов и изображает ее с жезлом. Последнее можно счесть указанием на статус аббатисы, однако названные выше функции мифологического персонажа, обеспечивающего плодородие, с этим статусом никак не соотносятся. Более того, память св. Вальдбург, скончавшейся 25 февраля, должна совершаться и совершается католической церковью именно в этот день, однако куда более известен другой день ее памяти — 1 мая с пресловутой Вальпургиевой ночью. Всё это явно свидетельствует о том, что за установленным в 870 г. церковным почитанием исторической св. Вальдбург/Вальбург потянулась мощная языческая («народная») традиция культа владычицы потусторонних сил, провидицы Вальбург/ Валубург.
Немного этимологии
Как уже сказано выше, наиболее вероятная этимология имени Veleda, восходит к др.-ирл. fili < *welet ‘филид, поэт’, ‘провидец’, ср.-валл. gwelet, валл. gweled ‘провидец, поэт’.
Лена Петерсон (Lena Peterson ) провела исследование так называемой рукописи Херсфельда, которая в средние века была единственной сохранившейся копией текста Тацита. Она назвала вариант Aurinia единственно возможной интерпретацией, Albruna же- «фантомным именем». Шрамм (Schramm) считал, что итальянский переписчик перепутал Aurinia с названием города Albinia, что привело к форме Albrinia, на которой основано прочтение Albruna. Шрамм предполагает, что исходная форма была германской * Aurinī, где первый элемент - это aur - от протогерманского *auraz, означающего «вода», «песок» и «блеск» (ср. древнескандинавское aur «взвесь песка/глины», «жижа, ил, грязь»), а второй элемент - это германский женский суффикс -inī. Имеющаяся форма второго элемента тогда возникла в результате латинизации. Такая этимология особенно соблазнительна в свете уже упоминавшихся слов Плутарха о связи пророческого дара германских женщин с водой.
Шуманн (Schuhmann) связывал имя Aurinia с латинским aurum - «золото».
И, наконец, Рейхарт (Reichert) полагал, что версия Albruna имеет право на существование, поскольку среди среди жён христианских священников из народа вандалов в Северной Африке есть явно восходящее к языческим корням имя Guiliaruna (где gu- может быть обозначением германского w-). Он, как и Лена Петерсон допускает, что до нас дошли три разных "профессиональных" титула или эпитета для провидиц - veleda, albruna, waluburg - и данный образован от древнего корня * rūnō. Правда как раз существование Guiliaruna как имени собственного делает такое толкование менее вероятным.
Имя Gambara большинство исследователей интерпретирует как восходящее к *gand-bera или *gand-bara со значением «носящая (колдовской) жезл», то есть «провидица». Таким образом, её имя всходит в группу имён и титулов провидц или наделённых магическим даром существ, связанных с колдовскими жезлами: Ganna тоже интепретируется как «нося щая жезл», и Waluburg производят от walu- «жезл», древнескандинавское vǫlva восходит к vǫlr «жезл, посох, палка», имя валькирии Gǫndul и Одина Gǫndlir восходят к gandr «магический жезл».
Второй вариант этимологии имени Gambara предложил Э. Шрёдер(Schröder), основываясь на особой близости лангобардского к древневерхненемецкому: Gambara < двн. gambar-, ср. gambar «быстрый, проворный, решительный», gambrî (ж.р.) «чутье, проницательность, проведение».
Этимология имени Ganna также предложена Э. Шрёдером : Ganna < *Gand-no при древнеисландском gandr «магический жезл», лангобард. Gandulf (имя собств.), также как Gambara возводится к * Gand-bera «(магический) жезл несущая». Эта версия представляется, в принципе, семантически обоснованной ввиду вполне доказанной традиционной связи магического жезла и пророчества (см. статью Н.Ганиной «Германские провидицы в эпоху Римской империи»). Можно видеть, однако, что выведение реально засвидетельствованного Ganna из предполагаемого * Gand-no не поддается верификации; кроме того, служащее определенным обоснованием имя лангобардской провидицы может иметь, как указывает сам Э. Шредер, иное происхождение (см. выше). Есть также иные этимологии, требуюие однако дополнительных допущений (вновь см. статью Н.Ганиной).
В имени Waluburg первый компонент композита может возводиться к двум основам:
1) * wala-/walu- ‘мертвые, навь’ — ср. древнеисландское Valhǫll и др., причем, как отмечает Э.Шредер, основа walu- представлена в древневерхненемецком слове waluraupa ‘ограбление мертвых’, walugiri ‘кровожадный’, walugirida ‘кровожадность’
2) * waluz ‘жезл’ — ср. гот. walus и др.
В первом случае провидица соотносится с «миром мёртвых», во втором (более предпочтительном в качестве версии этимологизации) — с магическим жезлом. Тем самым имя Walu-burg прямо соотносится с древнегерманским * waluwō , образовавшим древнеисландское vǫlva.
Второй компонент имени споров не вызывает, это -burg ‘крепость’. Связан он с двумя степенями женского аблаута на древнегерманском: *bergō, что означало «помощь», и *burgō, что означало «защита». Зафиксированы женские имена с ним, правда, только начиная с VII века (у принцессы лангобардов с именем Gundiberga). Высказывалось предположение, что сперва имена такого рода были прерогативой валькирий и женщин, владеющих сверхъестественными способностями, потому что обычная женщина сама являлась объектом защиты. Однако с тем же успехом имена с этим корнем могли просто не сохраниться.
источник: Германская языческая традиция