Первое, что необходимо осознавать любому современному славянскому (нео)язычнику — реконструкция язычества древних славян НЕВОЗМОЖНА. О славянской вере того времени мы ничего толком не знаем — слишком мало у нас достоверных источников. Именно поэтому мы имеем то, что имеем — шизотерические выдумки «староверов-инглингов» о Перуне на «вайтмане», «родовую кладь» неизвестно откуда взявшихся «волхвов» и (в лучшем случае) — мэйнстримное родноверие с кучей ляпов, от которых любому человеку, достаточно глубоко погрузившемуся в тему, и смешно и грустно. Это всё вполне закономерно, учитывая состояние источников.
Не может помочь в возрождении язычества древних славян и «историческая реконструкция» — люди, увлекающиеся этим хобби, умеют, конечно, шить аутентичные порты, но это ценное умение, по понятным причинам, не может заменить собой отсутствующие у нас сведения о древнеславянской языческой теологии и мифологии.
Используя сравнительно-мифологический подход, никакого язычества древних славян мы тоже не получим. «Было у кого-то» — не значит «было у славян». Все попытки заткнуть дыры индоевропейскими (и не только) параллелями — не более, чем гипотезы. И закономерным результатом такого затыкания будет не славянское язычество, а некое условно общеиндоевропейское (если не общемировое) язычество. «Сферический конь в вакууме», в общем.
Итак, восстановление язычества древних славян — задача нерешаемая. Теперь перейду к вопросу о том, ЧТО И КАК восстановить всё-таки можно.
Наша база — это славянская этнография. Так называемое «народное христианство». Именно там сохранилось наибольшее число сведений о славянских языческих верованиях. То же родноверие опирается, прежде всего, именно на этнографию. Но «народное христианство» нельзя понимать упрощённо — как смесь язычества древних славян и канонического христианства. В действительности его состав намного сложнее — там присутствуют ещё и инокультурные заимствования (византийские, восточные и т. д.), неканоническое христианство (разного рода апокрифы) и поздние славянские новации. Всё это взаимодействовало в течение длительного времени и переплелось между собой так, что отделить одно от другого порой просто невозможно.
Изложенное выше — то, что приводит некоторых людей, начинавших с родноверия, в «фольклорное движение» и «народное христианство». В определённый момент человек осознаёт, что существующие варианты реконструкции язычества древних славян — это какая-то ненаучная фигня с кучей крайне спорных утверждений и откровенных выдумок и уходит в реальную и до сих пор живую славянскую традицию — «народное христианство».
Однако для нас этот путь неприемлем. Потому что неприемлемо само христианство — как идейно, так и эстетически. К тому же, «народное» христианство как оно есть — это довольно шизофреническая конструкция, сочетающая в себе взаимоисключающие вещи — например, языческое почитание природных духов и христианское восприятие их как «бесов».
Следовательно, единственное, что мы можем сделать в этой ситуации — постараться выделить из этнографии существующие там языческие представления, очистить народную традицию от христианских напластований и таким образом реконструировать славянское (ново)язычество — только не древнеславянское, не X века, а века так XIX-XXI. Или сконструировать — зависит от точки зрения. То, что мы делаем — одновременно и традиция (потому что именно из неё мы черпаем) и новация (потому что В ЧИСТОМ ВИДЕ эта система никогда ранее не существовала). Другого пути я не вижу.
При этом важно понимать три вещи:
1. Термин «славянское» подразумевает не достоверно славянское происхождение, а укоренённость в традиции. «Славянское» — то, что является частью славянской культуры. Приведу аналогию: балалайка — это русский народный инструмент. Хотя русские его заимствовали.
Разного рода культурные заимствования (в том числе — в сфере религии) начались задолго до христианства. Греки заимствовали у египтян, римляне — у греков и т. д. и т. п. Вряд ли была «чисто славянской» и религия древних славян. В науке, например, насколько я помню, есть мнение об иранском происхождении теонимов «Хорс» и «Семаргл».
К тому же во многих случаях мы не можем достоверно определить происхождение того или иного элемента народной культуры. В Греции, например, есть ряд поверий, идентичных славянским. Вплоть до «встретить попа — к несчастью». У румын в Трансильвании, как и у славян, существует обычай кувыркаться при первом громе. Можно до бесконечности гадать, кто у кого что заимствовал.
2. Термин «язычество» в контексте словосочетания «славянское (ново)язычество», означает не «язычество древних славян», а языческую суть. Даже если то или иное представление появилось под «книжным», христианским влиянием. Вот в определении этой языческой сути нам очень сильно может помочь сравнительное религиоведение.
Хороший пример — духовный стих о Голубиной книге. Её происхождение более чем спорно. Вполне возможно, что это славянский пересказ восточных апокрифов. Но по своей сути он имеет много общего с известным в индоевропейской (и не только) мифологии мифом о жертвоприношении Первосущества и (особенно) с платоническим учением об эманации. Каноническому же христианству этот текст явно противоречит. Поэтому в рамках предлагаемого подхода к реконструкции / конструированию славянского (ново)язычества мы можем забить на происхождение этого духовного стиха.
3. Христианскую эстетику необходимо устранить. Без этого пункта два предыдущих бессмысленны, так как под такое определение славянского (ново)язычества «народное христианство» подпадает почти целиком (христианских идей там довольно мало). Тот же духовный стих о Голубиной книге в той форме, в какой он есть в народной традиции (с Иисусом Христом, Иерусалимом и т. д.), для нас неприемлем.
Таковы основы предлагаемого подхода. Теперь я постараюсь рассмотреть его более подробно и показать, в чем его отличие от подхода родноверов.
Как должно быть ясно из вышеизложенного, мы занимаемся, в сущности, расчленением «народного христианства» на христианскую и языческую составляющие.
Первый шаг — выявление в славянской этнографии языческих по своей сути элементов (на основе языческих традиций других народов и тех достоверных данных о язычестве древних славян, которые у нас всё-таки есть). Конечно, здесь очень многое до нас сделали учёные-слависты, собравшие, осмыслившие и обобщившие огромное количество фактов и выдвинувшие на их основе ряд теорий. Но, в конечном счёте, именно мы решаем, какая из существующих научных теорий кажется нам наиболее правдоподобной. На этом этапе наш подход, в принципе, совпадает с тем, что делают родноверы. Мы, конечно, в намного меньшей степени опираемся на труды покойного академика Б.А. Рыбакова, но это не суть. Посредством выявления языческих элементов устраняется специфически христианская идейная составляющая. Я говорю «специфически», потому что немалое количество христианских представлений известно и в языческих религиях. Например — вера в то, что в облике нищего странника к человеку может прийти бог. Очевидно, что такие представления мы не должны отбрасывать. Нас ведь интересует язычество, а не «народный сатанизм».
Второй шаг — устранение христианской эстетики. Вот на этом этапе наш метод очень существенно отличается от родноверческого.
Да, родноверы тоже пытаются убрать христианство из народной традиции. Но они, в основном, ПЕРЕИМЕНОВЫВАЮТ. Мы же предлагаем УДАЛЯТЬ.
Родноверие, по сути, представляет собой оязыченную КАЛЬКУ «народного христианства». Родноверческий календарь, в основе своей — калька православных святцев (поэтому мы в своё время предложили альтернативу, основанную не на датах, а на природных циклах). Родноверческие культы богов — реконструированы из народных культов христианских святых. Для разбирающегося в теме человека очень хорошо заметны торчащие из родноверия то тут, то там христианские «уши». О каком отделении христианства от язычества тут можно говорить?
Мы считаем, что не надо ОЯЗЫЧИВАТЬ. Не надо переименовывать Ильин день в «Перунов день», Власьев день — в «Велесов день», Троицу — в «Триглав», христианского бога — в Рода или Дажьбога. Не надо выдавать св. Юрия/Егория за Ярилу, св. Власия — за Велеса, св. Кузьму и Демьяна — за Сварога. Искусственность (а порой и глупость) таких замещений режет глаза, избавиться от христианства таким образом не получится, а в народной традиции полно язычества и без этого.
Я уже говорил выше, что реальное взаимодействие христианства и язычества в народной традиции намного сложнее, чем типичное родноверческое «пришли христиане и украли наши праздники, а славяне под их давлением переименовали богов в святых. Поэтому, если сейчас переименовать всё обратно, то будет зашибись». Зашибись не будет. Я сам долгое время разделял это распространённое заблуждение, пока не осознал реальную сложность вопроса.
Да, в народных культах святых есть языческая составляющая (причём, как славянская, так и неславянская). Но есть и христианская — как каноническая (имена, сюжеты житий, иконография), так и неканоническая. Мы, конечно, можем вычленить из народных культов святых языческую суть. Но называть получившиеся образы именами богов древних славян — неправильно, я считаю. Это, по сути, обман и самообман. Неизвестно, сколько они в действительности имеют общего с дохристианскими культами — и, учитывая скудость наших сведений, узнать это вряд ли удастся. Честнее было бы в такой ситуации не называть очищенные от христианства народные образы святых именами древних богов, а дать им новые имена (или использовать в качестве таковых какие-нибудь эпитеты из народной традиции).
Теперь скажу несколько слов о том, что получается в результате применения нашего подхода.
Культ богов древних славян неизбежно уходит на периферию, поскольку сведений о них у нас очень мало. За редкими исключениями (о Перуне, например, мы знаем довольно много).
Центральное место занимает культ «природных сил» — Неба, Земли, Огня, Воды, Солнца, Месяца и т. д. Это то, что Максим в своё время назвал «отказом от имён». Не нужно думать, что почитание «сил природы» обязательно предполагает какое-то «нетеистическое» их понимание. Это боги. Точно такие же как, например, греческий Гелиос и индоарийский Агни. Просто слово «Гелиос» нам кажется именем в силу его иноязычного происхождения, а от имён, имеющих значение в нашем собственном языке, мы давно уже отвыкли. В нашей этнографии есть и мифы об этих богах, и их культ.
Конечно, эта наша реконструкция / конструирование славянского (ново)язычества неизбежно будет в определённой степени субъективной — как и любая другая реконструкция. И вряд ли нам удастся полностью очистить от христианства народную традицию — слишком тесно в ней переплелись христианство и язычество. Однако наиболее важные, системообразующие христианские элементы и большую часть христианской эстетики убрать вполне реально. Таким образом можно построить нечто, что будет, в основе своей, ДОСТОВЕРНО СЛАВЯНСКИМ ЯЗЫЧЕСТВОМ — избежав откровенных ляпов и домыслов, опираясь, прежде всего, на факты, и по минимуму используя научные теории (по определению — спорные).
Автор - Мирослав Курганский.