Страница 1 из 1

К проблеме понимания Рун

Добавлено: Пт мар 02, 2018 5:07 pm
Катарина
Руны – весьма популярная нынче тема. На какой манер о них только ни говорят. Это слово и все, что с ним связано, овеяно ореолом таинственности, поэтому почти каждый, кто хоть однажды скачивал в Интернете хотя бы одну статью по Рунам, заявляет об этом с непонятно откуда берущимися гордостью и превосходством. Таким я могу сказать: сожалею, вы на это права не имеете. А то, что вы прочли, боюсь, не принесло никакого результата. Суть так и остается за кадром.

Мы сейчас сталкиваемся с проблемой псевдо-знания, множественности гипотез и интерпретаций, большинство из которых, к сожалению, не имеют реального основания. Это в основном попытки расписаться на популярной теме. А те, кто на это клюют, не чуют разницы между какими бы то ни было современными эзотерическими течениями и направлениями.

В этом, надо признать, виноваты и сами источники, и сама манера преподнесения информации. Говорить о Руническом искусстве принято вельми напыщенно и как бы шепотом, чуть ли не кеннингами – не дай Боги кто прочитает да поймет. А зря. По следующим причинам:
1) такой способ преподнесения информации отпугивает, заставляя подбирающегося к ней духовного мытаря a priori воспринимать информацию как закрытую;
2) мытаря же с комплексами и маниями Наполеона приводит к полнейшему любованию своей персоной в образе новоиспеченного мага, чародея и колдуна – причем лишая понимая сути этих слов.

А ведь такие разговоры шепотом – нет, не бесполезны – они просто изначально бессмысленны. Профессионал в данной области понимает, что пиши об этом хоть Caps Lock’ ом, да еще и на всех столбах города – не видящий не узрит, не поймет, не свяжет все нити воедино. Каждому будет дано по мере его. Более того, разговоры шепотом ставят под сомнение само Знание как нечто неприемлемое, недолжное, неразрешенное, чуждое. Тем самым естественность мировосприятия уходит все дальше и дальше – хотя куда уж дальше…

Итак. Несомненно, требовать от человека знания Рун прежде, чем он может связать букву «А» с Автобусом или Арбузом из «Букваря», не представляется возможным. Это обусловлено тем, что мы существуем в социуме – в таком, какой он есть на данный момент, – и должны в социальной жизни следовать определенным схемам, весьма поверхностным и грубым, понимая в это же время, какие архетипические закономерности за этими схемами стоят – а они, безусловно, имеют место быть. Тем, кто тешит себя надеждой уйти от социума под предлогом изучения Ведического искусства и скрывается за весьма сомнительным щитом «я готовлюсь стать магом, и пусть в реальной жизни все прахом идет», могу сказать, что это позиция слабого, поскольку в той точке пересечения времени и пространства, в которой Богами каждому из нас суждено было оказаться, любой генетический славянин стоит перед сверхзадачей – продолжить Род свой, сохраняя и передавая традицию Богов Предков наших, следуя заветам их и наущениям. И здесь Руны и Веды нужно понимать как щит и меч. Щит – для защиты духа своего от Кривды, выдаваемой ныне за Правду. Меч – для преобразования той самой точки пересечения времени и пространства, для творения будущего своих детей в настоящем. Называть себя православным язычником и быть таковым – принципиально разные вещи.

Вернемся к автобусам и арбузам. Истинная проблема заключается не в том, что современный славянин овладевает родным славянским языком в том виде, в каком он принят как лингвистическая норма в данное время. Это естественно, иначе и быть не может. Проблема в том, что на этом освоение и усвоение родной письменной культуры (а значит, и духовной) заканчивается. Человек оказывается ознакомленным со следствием, но от него ускользают причины; картинка (в данном случае мы говорим о языковой картине мира, но необходимо понимать, что языковая картина мира лишь один из аспектов миропонимания человека и, шире, этноса) воспринимается в статике, вектор же процесса остается за кадром: о нем либо умалчивают (в таком случае он в принципе перестает существовать для определенной группы людей), либо преподносят в искаженном виде (что ведет к мировоззренческим перекосам и, как принято нынче говорить, психическим отклонениям). Иными словами, отсутствует логика в восприятии традиции, что невообразимо затрудняет, а зачастую делает просто невозможным процесс самоидентификации личности как преемника определенной культуры, ее носителя и одновременно проводника. Все это ведет к утрате дома души, к потерянности. Отсутствие якоря толкает человека в бессмысленное путешествие по чужим и нередко иллюзорным заливам и рифам, и в этой ситуации единственный источник самоуспокоения заключается в слепом уверовании в идею глобальной дружественности, изначально провальную, но, как ее преподносят и как кажется многим, единственно спасительную. В самой этой идее уже заключается провокация, ибо о какой дружественности, а тем более родственных связях между людьми можно говорить, если они генетически относятся не просто к разным сословиям одного этнокультурного образования, но к разным расам, разным функциям, определенным за десятки тысячелетий до их появления на земле? Как бы наше сознание, отвечая на непрестанное воздействие внешних импульсов, ни пыталось стать космополитичным, люди чистой крови просто не в состоянии принять такое равенство. Теряя свой собственный дом, свой исконный уклад жизни, подстраивая его под общие, т. н. международные стандарты, человек теряет себя, а этнос теряет душу – проводника этнического знания.

То же можно сказать и о Рунах, кои суть проводники не только и не столько этнического знания, сколько общих законов устройства мира. Здесь необходимо сделать два замечания.

Первое. Если мы говорим о Рунах как о средстве речевого общения, о письме, то находимся в плоскости филологических трактовок. Такая точка зрения на проблему более чем оправдана. Современная лингвистика, особенно область изучения основ и особенностей межкультурной коммуникации, уже несколько десятилетий назад пришла к выводу о том, что язык – далеко не просто система грамматических (т. е. связанных с формами слов и их сочетаемостью) соответствий и зависимостей. Грамматика, формообразование и формовзаимодействие – да простят меня коллеги лингвисты за такое словотворчество – непосредственно связаны со значением, семантикой языковых единиц. Именно эти значения, рассмотренные ретроспективно и перспективно, в их историческом развитии и непосредственном функционировании в живом языке, и открывают истинную суть стоящих за ними вещей, явлений, процессов. Внутренняя организация слова, сочетаемость в нем определенных букв-знаков (архетипов-символов), а следовательно, и звуков (вибраций) является своего рода отражением национального сознания. Этот едва уловимый «характер» слова, определяющий а) грамматически его функционирование в реальной речи и б) семантически его сочетаемость с другими словами, есть микромодель национальной картины мира. Внутренняя специфика, «окрас» каждого отдельного слова и связи между словами в комплексе представляют собой модель миропонимания и мироощущения народа, говорящего на том или ином языке. Простым свидетельством тому является жизнь языка, его развитие, которое происходит на глазах у каждого поколения: изменения в материальной и духовной культуре общества ведут к появлению или исчезновению слов, новому пониманию старого слова, влияют на темп речи, на ее построение, на способ общения. Любой язык этничен, национален. И обездолен тот народ, который по каким-либо причинам лишается права говорить на своем родном языке, на языке своих предков. О том, передается ли язык генетически, спорят уже достаточно давно. Существуют весомые аргументы за и против. Трудно поспорить со справедливым утверждением о том, что ребенок, рожденный на чужой земле и никогда не слышавший речи предков, сам вдруг ни с того ни с сего не заговорит на родном языке, но с легкостью освоится в непосредственной языковой среде. Вероятно, это происходит потому, что прежде чем приобретаются артикуляционные навыки, сознание ребенка уже воспринимает мета-текст, считывает информацию о неродном ему мире как из слышимой, но еще не понимаемой им речи, так и с т. н. неязыковых носителей: жестов, форм, цветов, запахов и пр. По прошествии некоторого времени, подсознательно обладая определенной информацией об энергетических нитях пространства своего существования, ребенок начинает говорить на том языке, звуки которого частично и создают вибрацию места, формируют и отражают характеры и типы людей. Но генетическая информация никуда не исчезает – просто не проявляется настолько быстро и полно, как если бы ребенок родился на родной земле. Поэтому нечему удивляться, когда уже взрослый человек, воспитанный в генетически чужом окружении, слыша родную речь, вдруг начинает понимать, о чем говорят – понимать не дословно, естественно, но, опять же, считывать мета-сообщение через звуки, через организацию и построение высказываний. И уж конечно, нечему удивляться, если у этого человека проснется тяга к изучению своего до сих пор ему неизвестного родного языка – или просто любовь к музыке или живописи своего народа, поскольку это все звенья одной цепи. Объяснение здесь одно – сработала генетическая память. Этим же объясняется и различные другие предпочтения людей во всем мире – начиная от выбора фасона пиджака, узора на кофте или ковре и заканчивая выбором супруга или супруги. Мы любим говорить: «О вкусах не спорят». Не спорят, потому что кровь – не водица. Человек, не слушающий голос сердца, зов крови, подавляющий интуицию, обречен на духовное забвение. Все, что нас окружает, – это коды, языки: язык звука, язык цвета, запаха, линий, форм и так далее.

Второе. Руны суть структуры гораздо более сложные, чем язык и речь. Это, выражаясь современным лингвистическим термином, мета-язык, то есть над-язык, сверх-язык, посредством которого осуществляется общение не только человека с человеком, но человека с миром. Руны – это язык языков, это коловращение и непрерывность жизни во всех формах взаимодействия ее элементов. Руны суть отражение мироустройства, не зависящего от воли и предпочтений населяющих его людей. Если реальный язык постоянно меняется (и тем не менее остается национальным), то Руническое искусство представляет собой способ хранения информации в веках и даже тысячелетиях. Человеку, не сильно преуспевшему на данном поприще, может казаться, что любой рунический текст предполагает огромное количество вариантов прочтения, что объясняется многомерностью самих Рун и нелинейностью сопряжения их значений (с этим, без сомнения, мы и не спорим), что вопрос толкования – дело темное, скользкое: как ни толкуй, все равно прав будешь. Для неверующих и сомневающихся есть один простой, но верный способ, скажем так, проверить, что Руны действительно суть хранители изначалия, знаки, которые, попав к знающему, никогда не допустят ложных трактовок, не дадут соврать, извратить мысль говорящего и суть вещей. Если читатель когда-либо имел дело со старыми славянскими текстами, то, вероятно, замечал, что текст может быть понятен в каждом отдельном слове, но совершенно загадочен как цельное сообщение. Так вот, способ проверки заключается в следующем: такой текст достаточно просто записать Рунами, проделать с ним еще ряд операций, после чего важность понимания каждого слова по отдельности уходит на второй план, поскольку открывается все картина целиком – в иногда неуловимых, а иногда и вполне конкретных чувственных образах и мыслях, в понимании прочитанного и непонятно откуда берущейся уверенности в верности и единственности этого понимания. Такая работа с текстом, безусловно, выходит за рамки лингвистики. Она взывает к генетической памяти и интуиции. Таким образом, Руны дают возможность не просто вычитать смысл, но и прочувствовать истинную суть описываемого, прожить событие, ощутить атмосферу места и пр. Современный язык на это не способен. Конечно, художественная литература также вызывает в нашем сознании и воображении ответные мысли, образы, эмоции. Но это почти всегда мысли, эмоции из известного, привычного нам мира – то, что нам уже приходилось переживать. Рунический текст работает иначе: он «прорывает» пленку обыденности, обыкновения и дает человеку представление, знание о том, о чем он, возможно, никогда даже и не задумывался, о чем нигде не мог прочитать и ни от кого услышать.

Из сети