ЗОРИ, ПРЯХИ И МОКОШЬ

Аватара пользователя
Цила
Сообщения: 4893
Зарегистрирован: Ср янв 24, 2018 11:49 pm
Откуда: Россия
Род занятий: Некромагия, магия Хаоса

ЗОРИ, ПРЯХИ И МОКОШЬ

Непрочитанное сообщение Цила » Сб окт 27, 2018 7:31 am

ДМИТРИЕВА Е. Н . ЯЗЫЧЕСКИЕ МОТИВЫ В СИСТЕМЕ РУССКОЙ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ XIX ВЕКА.



На важность циклических годовых изменений для ведения хозяйства (в числе прочих -ред. админ.) указывают и первые агрономические календари. Земледелец стал понимать значение для, суток, во-первых, как календарной составляющей года (я не утверждаю о появлении тогда же и современных терминов для их обозначения), а во-вторых, как единицы измерения времени. Сутки, состоящие из темной и светлой половин, разделялись двумя зорями - утренней,- восходом и вечерней, -закатом.
Таким образом, культ рожаниц вмещал в себя три элемента: время-рождение-удача. Видимо, эти функции-ипостаси богинь-рожаниц впоследствии разделились: течение времени стали олицетворять две Зари (примечательно, что их именно две, как и рожаниц), а функцию рождения и подачи вследствие этого удачи «взяла на себя» богиня Макошь. «Эволюция религиозных представлений происходила не путем полной их смены, а путем наслаивания нового на сохраняющееся старое». Этим, видимо, объясняется пересечение многих функций и атрибутов Зорь, рожаниц и Макоши (Мокоши).

«На севере России Мокошь представляли себе в виде женщины с большой головой и длинными руками, прядущей по ночам». Образ Макоши связан, среди прочего, с пряжей, тканью. «Она покровительница рожаниц и ведает родами, т.е. выступает по сути дела как мать». Исследователи, как правило, устанавливают прямую генетическую связь между языческой Макошью и православной Параскевой Пятницей , считая этот женский образ персонажем «основного мифа»: «Громовержец изгоняет с неба на землю жену, которая становится основным отрицательным женским божеством, связанным с женским началом вообще и специально с женскими домашними работами (прежде всего - прядение). В славянской мифологической системе этому божеству предположительно соответствует Мокошь, в христианском наименовании - Параскева Пятница».

Однако, на мой взгляд, образ Макоши гораздо более близок образу Богородицы. Отметим, что исследователь народного православия А.А.Панченко приводит ряд выразительных примеров того, как в народном сознании переплетаются образы Параскевы Пятницы и Богородицы так, что по сути они выступают как одно лицо, но под разными именами. Во всяком случае, образ Параскевы Пятницы давно интересует исследователей.

Возвращась к Зорям, стоит сказать, что А.Н.Афанасьев отмечал: две зари есть и среди персонажей сербской мифологии. «По их сказаниям, царь-Солнце живет в солнечном царстве, восседает на златотканом пурпуровом престоле, а подле него стоят две девы - Заря Утренняя и Заря Вечерняя». Подобные представления, по Афанасьеву, свойственны и украинцам, и эстонцам, и другим европейским и азиатским народам. «Заря олицетворялась у славян в образе богини и называлась сестрою Солнца, как это видно из песенного к ней обращения: Заря ль, моя Зоринька, Заря, солнцева сестрица!..

Согласно с наглядным, ежедневно повторяющимся указанием природы, миф знает двух божественных сестер - Зарю Утреннюю и Зарю Вечернюю; одна предшествует восходу солнца, другая провожает его вечером на покой, и обе таким образом постоянно находятся при светлом божестве дня и прислуживают ему. Утренняя Заря выводит на небесный свод его белых коней, а вечерняя принимает их, когда оно, совершив свой дневной поезд, скрывается на западе». Для нас интересно такое замечание А.Н.Афанасьева:
«В гимнах «Вед» и в мифических сказаниях греков Заря изображается то матерью, то сестрою, то супругою или возлюбленною Солнца. Матерью она представляется потому, что всегда предшествует восходу Солнца, выводит его вслед за собою и таким образом как бы рождает его каждое утро».
Течение времени, его непрерывность, отождествлялись у древнего человека с процессом выпрядания нити. Оттого-то Зори и Макошь превратились в богинь-прях. От выпрядаемой богиней нити-времени зависела человеческая жизнь и судьба. В то же время, процесс божественного прядения можно рассматривать и как аллегорию древних представлений об организации и упорядочивании бытия, противопоставлении хаосу. С этой точки зрения рассматривает ритуальный процесс прядения и ткачества О.В.Лысенко:
«логика развития этого культурного феномена предстает в виде живого процесса, (...) в котором нить, выходящая из природной сти-хии, стремиться к своему собственному организованному пространству -ткани» .
Иногда функция прядения выделялась особо, и появлялась богиня-пряха — богиня судьбы. Образы богинь-прях широко распространены в мировых культурах, и везде они наделены функциями устройства и предопределения человеческих судеб. Видимо, по древнейшим представлениям индоевропейцев, человеческое существование - это тянущаяся нить жизни, которую выпрядает богиня (или богини) судьбы.

Широко известны три мойры у древних греков. По представлениям древних греков, лучи солнца соединяют небо и землю. В небе висит сияющее веретено Ананки-необходимости - богини судьбы, мойры: Лахесис-Дающая жребий, воспевает прошлое, Клото-Пряха — настоящее, Атропос-Неотвратимая — будущее. Они-то и распоряжаются жизнью людей, их рождением и смертью. Подобным же образом представлялись и древнеримские парки Нона, Децима (покровительствовавшие рождению ребенка на девятом или десятом месяце) и Морта (смерть) . Древние скандинавы верили также в трех провидец-норн. Старуха Урд (судьба), женщина Верданди (становление) и девушка Скульд (долг) живут у источника в корнях мирового древа Иггдрасиль . От древних языческих представлений в русском языке сохранились до наших дней характерные выражения: «нить жизни», «нить судьбы», «узловой момент», «развязка событий» и т.д.

Почитание пряхи-судьбы отразилось и в народных обычаях и обрядах. До XX века сохранился болгарский обряд «кукери», исполнявшийся на масленичной неделе. В обряде участвовали только парни и мужчины, наряженные в различные, преимущественно женские, костюмы. Главный персонаж «кукеров» изображал молодой парень в женской одежде с прялкой, куделью и веретеном в руках.Компания обходила село, и функцией главного героя было «прясть счастье» в тех домах, куда они зайдут. «Надо полагать, этот «мужской» обряд является ритуалом почитания некоего женского божества, Матери, наделяющей (с рождением) счастьем и долей».

Примечательно, что в народной обрядовой практике многих индоевропейских народов, в том числе и славянских, часто используются полотенца, рушники (как куски холста-ткани, изделие из нитей). В русской сакральной традиции они используются в обрядах перехода из мира в мир: рождении и крещении ребенка. Похорон, а также во время свадьбы. Можно предположить, что роль ткани здесь - соединение миров при рождении (явлении в «этот» мир) ребенка и смерти (ухода в «мир иной»), а также олицетворении человеческой жизни в ее временной протяженности . Образы Зари и пряхи-судьбы отражены и в восточнославянских заговорах и будут рассмотрены ниже.

Итак, все богини — Зори, Макошь, рожаницы и пряха-Судьба — суть воплощение рождающей силы природы. Их культы существовали параллельно и нашли (в зависимости от специфики функций богинь и их ипостасей) отражение в различных фольклорных жанрах. Зори и Судьба - частые персонажи легенд и заговоров. Макошь и рожаницы фигурируют в обрядах и орнаментике вышивок. Однако животворящая сущность всех этих богинь выступает весьма отчетливо во всех жанрах.
С распространением на Руси христианства в славянской сакральной традиции появился новый образ - Богородица. Христианский образ Богородицы оказался настолько близок языческому культу рождающей Матери-природы, что органически вписался в древнюю традицию, объединив в себе в итоге все народные представления, связанные с культом небесной Матери-рожаницы.
Очень рельефно и ярко это слияние культов прослеживается в восточнославянских заговорах, в которых образы Зари, «красной девицы» и Богородицы не просто сосуществуют, а взаимно дополняют друг друга, переходя один в другой. Так, часто встречается подобная заговорная формула:
«Сидит девица душа красная, Пресвятая Богородица»".

Как видим, в данном заговоре оба образа практически объединены. Зори же в заговорах часто получали имя Богородицы - Мария, звались «матушкой»:
«под восточной стороной ходит матушка утренняя заря Мария, вечерняя заря Маремьяна».
Не менее показателен пример, где Заря одновременно называется и матерью, и девицей - эпитетами взаимоисключающими, присущими одновременно только Богородице:
«Зоря зорница, красная девица, сама мати и царица... ».
Еще один заговор помещает Зарю пор имени Мария на «Господний престол»:
«Пойду я, раб Божий, позорю Марию, по зорю Маремьянию ко Господню престолу, на Господнем престоле мати Мария и Маремьяния...»
где место, как известно, Богородице:
«На крутой горе стоит Божия церковь, и в той церкви стол-престол, на столе-престоле сидит сама Царица небесная... ».

Рассмотрим подробнее примеры совмещения в заговорах образов «красной девицы» и Богородицы:
«...красная девица - не красна девица, а Мать Пресвятая Богородица...».
Показательно, что оба эти образа связаны с островом буяном, обе героини в подавляющем большинстве заговоров упоминаются находящимися именно там:
«На море на Окиане, на острове на Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь, на том камне Алатыре сидит красная девица», «На море на Окияне, на острове на Буяне стоит церковь; а в той церкви стоит престол, за престолом стоит пречистая Дева Мария...» .

Предположение о том, что «красная девица» и Богородица, судя по данным русских заговоров — совмещенный образ, подтверждает и то, что в заговорах обе они исполняют одинаковые функции. Подавляющее большинство магических текстов, где присутствуют эти персонажи, - заговоры, направленные на остановку кровотечения. С одинаковой частотой «унимательницами» крови выступают то «красная девица», то «Мать Пресвятая Богородица».

«На море, на океане, на острове Буяне, сидит девица на камне, держит шелковые нитки, зашивает кровяные раны»,
«...ты встань, восстань красная девушка, возьми иглу линевую, ты вздень нитку шелковую, зашей рану кровавую»,
«На море на Океане, на острове на Буяне, девица красным шелком шила; шить не стала, руда перестала»,
«...Мать Пресвятая Богородица шелковые нитки мотает, кровавые раны зашивает...».
Подобных примеров можно привести множество. Создается впечатление, что мы имеем дело с двумя именами одного и того же персонажа.
«Красная девица» и «Мать Пресвятая Богородица» не только выполняют одинаковые функции, но и, как уже можно было заметить, находятся в заговорных текстах описываемыми в одинаковой обстановке; их внешние описания поразительно схожи. В подавляющем большинстве заговоров они находятся на острове Буяне, сидят на камне Алатыре или около него (часто на стуле-престоле).
В других случаях оба персонажа находятся на буяне в неком доме (тереме, в христианском варианте - в церкви, храме). «Красная девица»:
«На море на Окиане, на острове на Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь,на том камне Алатыре сидит красная девица. ..»,
«Есть море-окиян, на том море-окияне стоит остров, на том острове воздвижена церковь Климента, папы Римского, в той церкви св. девица, а имя ей Анастасия...»,
«...стоит семибашенный дом, а в том семибашенном доме сидит красная девица»,
«на острове на Буяне стоит светлица, во светлице три девицы... ».
«Мать Пресвятая Богородица»:
«На море на Окияне, на острове на Буяне лежит Горюч камень; на том камне сидела Пресвятая Богородица...»,
«...в той пресвятой церкви стоит пресвятой престол, на том пресвятом престоле сидит пресвятая Мати-Богородица...»,
«На крутой горе стоит Божия церковь, и в той церкви стол-престол, на столе-престоле сидит сама Царица небесная...»,
«На море на Окияне, на острове на Буяне лежит бел горюч камень. На сем камне стоит изба таволоженная, стоит стол престольный. На сем столе сидит красная девица. Не девица сие есть, а Мать Пресвятая Богородица»,
«...на том камне стоит святая церковь; в той святой апостольской церкви стоит золотой престол; на том золотом престоле сидит Матерь Божия с двумя сестрицами...» .

Равнозначность в заговорах избы (терема) и храма подтверждает то, что в избе находится «стол престольный». Этот вариант магического текста может быть переходной стадией от избы (дома, терема) языческой традиции к христианской церкви (храму). Но христианское влияние здесь не имеет решающего значения. Важно только то, что героиня заговора находится в неком помещении, а это - явно языческий мотив, возникший в языческой традиции еще до появления представлений о храме и престоле.
"Покажите им, на что вы способны. Украдите у них надежду, как тень крадёт свет. Тогда покажитесь сами. Инструмент никогда не меняется, дети мои… Оружие всегда одно и то же... Страх." Конрад Керз ©

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя