Слово «оборотень» переводится на все языки мира. Нет народа, который бы не верил, что человек при желании и умении способен оборачиваться в зверя. Но мало кто знает, что еще несколько веков назад наша Латвия славилась в Европе своими оборотнями, как Трансильвания - вампирами.
Началось все с того, что я читал своего любимого Умберто Эко, «Остров накануне», и споткнулся о фразу: «Это так же обычно, как вампиры из Трансильвании и оборотни из Ливонии». Речь шла о XVI веке. Меня зацепило. Потому что Ливония, позже Лифляндия - это территория нынешней Латвии и Эстонии. А значит, просторы именно нашей страны, по мнению средневековой Европы, буквально кишели оборотнями. Я стал копать.
- Начал с «Лачплесиса», разумеется? Ведь это наше все.
- Нет, раньше - с античности. Выяснил, что еще в работах таких древних авторов, как Страбон, Тацит, Геродот, есть упоминания, что на севере от Ойкумены - то есть границ обитаемого на тот момент мира - живет некий народ, умеющий превращаться в волков. Геродот, живший в V веке до нашей эры, называет это племя неврами, отмечая, что места их обитания - густые, непроходимые леса и что они балуются людоедством.
- Но у античных авторов можно и не такое вычитать. О людях со ртом на животе, о людях с большой ногой, ступней которой они прикрываются от палящих лучей солнца... Известное дело: писали всякие тациты с геродотами о чужих землях по рассказам купцов, не отрывая зада, не разбираясь, где правда, а где вымысел.
- Вот и я так подумал. Поэтому стал копать дальше. Сходил в музей истории, проконсультировался со специалистами, получил от них список литературы, просидел несколько месяцев в библиотеках. И нашел в архивах порядка пятнадцати подробнейших работ, в которых люди, знавшие Ливонию и ее нравы не понаслышке, дружно утверждали, что оборотни у нас - обычное дело. Привычная часть пейзажа. Эти люди либо в Ливонии жили, либо по ней путешествовали, и это не купцы-барышники, а личности высокообразованные. Как, например, Олаф Магнус, живший в XVI веке. Географ, историк - брат знаменитого Джона Магнуса, архиепископа Упсалы в Швеции. В его «Истории северных народов» (1555 год) описывается способность жителей Ливонии перекидываться несколько раз в год волками, причем подается это как вещь известная, которой сам он неоднократно был свидетелем. Книга пестрит леденящими кровь историями о вервольфах.
- Я даже догадываюсь - какими. К примеру, как один мужик пошел в лес, а на него напал волчище. Но мужик не растерялся, выхватил топор, отрубил волку лапу, а когда пришел домой, увидел, что сосед - без руки.
- Да, это бродячий сюжет. У Магнуса он звучит так: однажды слуга услышал, как жена его господина во всеуслышание отрицает, что человек в состоянии превращаться в волка. Раб возразил и, чтобы доказать неправоту хозяйки, проделал эту трансформацию у нее на глазах. Хозяйке стало дурно. На раба спустили собак. Но в обличье волка он сумел отбиться от них и убежать, потеряв в жестокой схватке один глаз. На следующий день раб вернулся уже в прежнем, человеческом облике, но одноглазым... Имелся там и рассказ одного священника. В путешествии по Ливонии, где проводником был местный абориген, у пастора закончились все припасы. Достать еды негде. Проводник сказал, что это не проблема, встал на четвереньки, принюхался и убежал в лес. Вскоре он вернулся с окровавленным зайцем в зубах.
- Но мне показался более достоверным труд Каспара Пейцера, немецкого энциклопедиста и физика - Сommentarius de Praecipibus Divinationum Generibus (1560 г.). Он описал то, чему сам был свидетелем. Например, массовое помешательство в Ливонии, когда по пустырям у нас здесь бегали голыми на четвереньках десятки человек и, сбившись в стаи, выли на луну, разрывали могилы, поедали трупы. Причем год был урожайный, то есть все это непотребство не было связано с лютым голодом. Пейцер подробно описал также вспышку ликантропии в Ливонии с участием «волчьего пастыря» - вожака стаи оборотней, который имеет власть и над ними, и над обычными волками. Цитирую: «На Рождество хромоногий мальчик бродил повсюду, созывая бесчисленных сторонников дьявола на тайное сборище. Оставшихся или шедших неохотно остальные били до крови железными кнутами... Вдруг их человеческие черты исчезли и все они стали волками. Их собралось много тысяч. Впереди шел вожак, вооруженный железным кнутом, и войско следовало за ним в твердом убеждении, что они превратились в волков. Они набрасывались на стада коров и отары овец, но не имели власти умерщвлять людей. Они пробыли волками 12 дней, по истечении которых волчьи шкуры исчезли и к ним вернулся человеческий облик».
- И все же это не документ. Вот если бы там было чистосердечное признание: «Я, крестьянин Янис Озолиньш, он же - волк Серая Лапка...»
- Такое у меня тоже есть. Протоколы допросов ливонских оборотней - это, надеюсь, документ? Датированные 1691 годом. Они имеются в нашем историческом архиве - любой желающий может ознакомиться. Читаются залпом, как детектив с примесью хоррора.
Подсудимый, когда и с кем вы грызли кость?
- Кстати, в архив можно и не ходить. Эти протоколы очень подробно приводит историк-прибалтовед Херман фон Брюгге в работе «Оборотень из Ливонии», переведенной на многие языки. Судебный процесс проходил в Юргенсбурге - сегодня это Заубе. Там в то время стоял замок, принадлежавший семье Клодтов, из которой родом знаменитый скульптор. Вот в этом замке судьи и заседали. В роли подсудимого выступал старый Тис - уроженец Ливонии, 85 лет от роду. Предмет разбирательства: оборотничество и другие злые поступки.
Причастность старого Тиса к оборотничеству вскрылась случайно. Сначала рассматривалось дело о краже в костеле, где Тис в числе других сельчан должен был выступать свидетелем. До него показания давал другой свидетель, трактирщик Петер. И этот Петер, присягнув на Библии, вдруг заухмылялся. Председатель суда Бент Йохарт Акерштафт спросил, чем вызвано его веселье, и Петер объяснил, что ему становится смешно, как он подумает, что старый Тис в качестве свидетеля тоже будет присягать на Библии. «А почему он не может присягать?» - удивился заместитель судьи Габриэль Бергер. «Да потому, -- сказал Петер, - что старый Тис - оборотень, а оборотень присягать на Священной книге не может». Озадаченный судья обратился к присутствующим в зале. Все помялись, но подтвердили, что идея с Библией не слишком хорошая, поскольку старый Тис действительно оборотень, из чего сам он секрета никогда не делал. Но с другой стороны, он уже давно оборотничеством не балуется и вообще нормальный мужик.
Председатель суда, мягко говоря, от этой информации офигел. Он ведь лично знал Тиса, тот работал у него управляющим в поместье. Решили допросить самого старика. Тис охотно подтвердил, что - да, он действительно оборотень, в чем его уже обвиняли на процессе в городе Нитау, когда там был судьей барон Кроссмер. Действительно, он неоднократно оборачивался волком. Но по причине старческой дряхлости давно с этим делом завязал. И лапы, мол, уже не те, и хвост отваливается, куда там по лесам бегать и скотину драть.
Тут судьи взялись за Тиса по-настоящему, выделив из дела о краже в костеле дело об оборотничестве в отдельное производство. Начались допросы. «Как ты стал оборотнем?» Тис объяснил, что сделал это не по своей воле, его попутал старый оборотень из Мариенсбурга, который передал ему свою шкуру в дар и выпил пиво со словами «Я пью за тебя». Когда Тис почувствовал, что он слишком стар для оборотничества, то сделал то же самое: передал свою шкуру некому селянину из Аллэ (Аллажи), имя которого, да простит господин судья, он забыл.
«Как ты оборачивался?» Накидывал на плечи волчью шкуру, после чего чувствовал себя волком и вел себя как волк. Сбивался с себе подобными в стаи, перемещался с ними на гигантские расстояния, резал по хуторам скот, который затем поедал с серыми братьями на перекрестках дорог. На требование назвать имена и фамилии серых братьев Тис стал юлить и не ответил.
«Как вы ели мясо?» Жарили его на решетках, которые крали по хуторам. Сырое мясо не ели. Кстати, сам он, если это интересует господина судью, был оборотнем смирным - резал только ягнят, поросят и овец. Но жил в районе Сегеволда уважаемый мужчина по имени Тирумен, ныне покойный, так тот лютовал: даже диких кабанов, случалось, заваливал.
«Когда и где вы заключили сделку с дьяволом?» Тут старик страшно оскорбился и заявил, что зря господа судьи путают оборотней с колдунами и ведьмами. Вот те точно продают душу нечистому. А оборотней сам дьявол ненавидит. Смысл жизни оборотня - в защите людей от происков нечистой силы, ведьм и колдунов, которых оборотни, псы господни, чуют издалека.
«Как вы защищали людей?» Тис пояснил, что три раза в год он вместе с другими оборотнями спускался в ад, дабы вырвать оттуда урожай, который уносят в преисподнюю с полей колдуны и ведьмы. Приходилось, само собой, вступать с нечистью в кровопролитные схватки. Вот в прошлом году, люди соврать не дадут, ему в битве нос сломали. Сам колдун Скейстон железной палкой приложился. («Да, было такое, -- оживились односельчане. - Ходил старик Тис со сломанным носом»).
«Где находится вход в ад?» Тис и на это глазом не моргнул. Вход в ад находится в болоте у Лимбурга в полумиле от Клинденберга (около Малпилса в Пурвэзере), на участке господина заместителя председателя суда, где прекрасная рожь растет. На вопрос, куда Тис рассчитывает попасть после смерти, у него тоже ответ был готов: в рай. Ведь он сделал людям много добра.
- Сожгли старого оборотня?
- Как бы не так! Всыпали десять плетей за идолопоклонничество и отпустили. Я предполагаю, причина столь мягкого наказания в том, что таких Тисов было в Ливонии воз и маленькая тележка. Чуть копни архив - и другие аналогичные судебные процессы обнаружатся. Еще до Тиса, в 1647 году, некий Индрикис из Бленды признался, что может быть оборотнем, для чего ему достаточно проскользнуть через дерево, у которого вершина наклонена к земле. Тогда у него на ногах появляется грубая кожа, он может бежать на четвереньках, а сил становится столько, что он способен на скаку поймать свинью или овцу и тащить ее с собой. Да если б церковь взялась жечь всех, кто погряз в подобной языческой ереси, работать в поле было бы некому.
Ведь какой вывод напрашивается из историй про ливонских оборотней? Вовсе не тот, что Латвия - страна клыкастых монстров. А тот, что позиции христианства были в наших краях крайне зыбкими. Люди ходили в церковь, но втайне продолжали исповедовать древние языческие культы и исполнять обряды, перенятые от прадедов. Частью этих обрядов и было оборотничество. Эта картина характерна не только для Латвии, куда христианство пришло позже других европейских стран. Все, о чем говорил старик Тис, можно найти и в допросах инквизиции в Северной Италии, где под носом церкви процветал земледельческий культ бенанданти.
- То есть массовое оборотничество было типичным для разных стран явлением?
- Ну да. И то, что в Латвии оборотни бегали даже в XVII веке, говорит лишь о том, что предки латышей были верны языческим культам дольше других народов. Оно и понятно. Лесов много. Есть где от инквизиторов спрятаться, есть где порезвиться.
Доказательством массовости оборотничества служит такое распространенное в самых разных странах поверье, что ликантропия заразна. Что стать оборотнем можно через укус. А ведь это просто отголосок языческого ритуала, когда зверь - покровитель племени через укус передает свою силу и знания. Мы с тобой одной крови - ты и я. Таким образом человек становится побратимом с животным. И получает возможность превращаться в животное.
http://www.meeting.lv/guides/event.php?id=C21JCg057