Древнерусско-исландские связи в Х-ХIIIвв.: Бьёрн-Шкура "Ездок в Новгород"

Аватара пользователя
Алексей Минский
Сообщения: 12860
Зарегистрирован: Сб янв 27, 2018 3:58 am
Откуда: Калиниград
Интересы в магии: графическая магия, ЧМ, Вика
Род занятий: практик, диагност
Контактная информация:

Древнерусско-исландские связи в Х-ХIIIвв.: Бьёрн-Шкура "Ездок в Новгород"

Непрочитанное сообщение Алексей Минский » Сб апр 20, 2019 12:33 am

В «Книге о занятии земли» (Landnamabók), повествующей о первом этапе заселения Исландии и затрагивающей ок. 300 родов первопоселенцев (т.е. порядка 3,5 тыс. человек), встречаются, среди прочего, два упоминания о связях с Древней Русью. Одно из них, о конунге восточных Гард Буриславе и его дочери Элине было разобрано Г. В. Глазыриной.
Второе касается Бьёрна-Шкуры (род. ок. 850 г.). Он был богатым и знатным норвежским купцом, переселившимся в Исландию, занявшим обширную территорию (весь Средний Фьорд и Долину Льняных Полей, т.е. порядка 2 га) и ставшим на острове основателем обширного рода. Его сын Мидфьярдарскегги (Midftaróar-Skeggi, т.е. Скегги-со-Среднего-Фьорда) упоминается в числе пяти крупнейших землевладельцев Северной четверти, а среди его потомков значится известный скальд Гуннлауг Змеиный Язык (984-1011).
В первых двух редакциях «Книги о занятии земли» (Sturlubók) фрагмент, посвященный Бьёрну, выглядит следующим образом: «его [Скегги-Корабелыцика] сыном был Бьёрн, которого звали Скиннабьёрн, так как он был Ездоком-в-Хольмгард» (hans [Skutadar-Skegjar] son var Bjóm, er kallaóur var Skinabjorn, pvi at harm var Hólmgardsfari). Он полностью совпадает с поздней редакцией XVII в. Бьёрна Йонссона.
В редакции Melabók, составленной ок. 1272 г. Снорри Маркуссоном и наиболее близкой к протографу, эта часть текста не сохранилась, однако в другой редакции, XVII в., «Книге Торда» (Pórdarbók), кроме текста ранних редакций добавлено еще, что «он был великим путешественником, Ездоком-в-Хольмгард и купцом, часто ездил на восток, и у него были лучшие шкуры на продажу, чем у большинства других купцов, и поэтому его прозвали Бьёрн-Шкура» (harm var farmadr mikill, Hólmsgardsfari ok kaupmann. Fór oft і Austrveg ok hafdi betri skinnavoru en adrir kaupmenn flestir ok var afpvi kalladr Skimabjom).
Из этого добавления, в отличие от лаконичной формулировки ранних редакций, ясно видно, что Бьёрн получил свое препозитивное прозвище (Skinnabjorn, т.е. Бьёрн-Шкура) по основному товару, привозимому из Новгорода - пушнине. Если его не переводить, а просто транскрибировать как двухсоставное имя (как это делается большинством переводчиков на русский язык с обозначениями такого типа, например, именами Хьёрлейва Хродмарссона или Скаллагрима Квельдульвссона), то пояснение, вставленное в текст «Книги о занятии земли» в редакции Pórdarbók теряет свой смысл.
Второе прозвище Бьёрна (а это именно прозвище, ярко отражающее
характер его деятельности, во всех рукописях оно указано с прописной буквы) - Hólmgardsfari «Ездок-в-Хольмгард». Оно образовано от сложения компонентов Hólmgardr (Хольмгард, скандинавское обозначение Новгорода) и fari («путешественник». См.: Cleasby 1874. Р. 44. Контекстуального перевода этого компонента придерживается Т.Н. Джаксон: Джаксон. Однако, на наш взгляд, перевод «путешественник» не совсем отражает суть прозвищ, поскольку употребляется применительно к людям, совершавшим регулярные и, как правило, торговые поездки в заданном направлении.
Нигде в источниках Торфинн Карлсефни не назван Vmlandsfari, хотя он участвовал в длительном и опасном путешествии в Винланд, Северную Америку. Еще одним, наиболее близким по смыслу, мог бы быть перевод «купец», но в этом случае останется неопределенной принадлежность носителя прозвища: «хольмгардский», «дублинский» или же «хлимрекский» купец прибыл в Скандинавию из названных регионов или, как это есть на самом деле, ездит туда торговать).
Надо отметить, что по аналогичному принципу образованы прозвища Хравна Оддссона Ездока-в-Хлимрек (Hlymreksfari) и конунга Сигурда Магнуссона (Jórsalafari, т.е. «Ездок-в-Иерусалим»; традиционный перевод «Крестоносец»; ср.: Бьёрн Эйнарссон Паломник-в-Иерусалим, живший в середине XIV-XV в.), причем в каждом из этих случаев (как и в случае с Бьёрном) прозвище является уникальным, его носят в источниках ограниченное число людей (в отличие от часто встречающихся прозвищ типа Hviti «Белый» или Spaki «Мудрец»). «Ездоком-в-Хольмгард» кроме Бьёрна называли еще только кормчего Хравна из Вика в «Саге о фарерцах» (Faereyinga saga). Единственный случай, когда hólmgardsfari - это термин, а не прозвище, встречается в «Саге о Магнусе Добром».
Из всего сюжета «Книги о занятии земли», касающегося Бьёрна, видно, что исландцы и норвежцы неоднократно плавали с торговыми целями на Русь (в данном случае, в Новгород) и привозили оттуда в качестве основного товара пушнину. По упоминаниям в родовых сагах это могли быть лисьи (Brennu-Njals saga) или горностаевые, беличьи и собольи меха, бывшие основными статьями экспорта из Древней Руси. Фрагмент о Бьёрне (с переводом имени как «Меховой Бьёрн») приводился в свое время Т.Н. Джаксон именно в качестве яркого примера торговли мехами между Скандинавией и Древней Русью.
Кроме того, в сагах (как родовых, так и королевских) многократно встречаются «гардские» шапки (gerzkan hattr). В родовых сагах, повествующих о событиях, происходивших с исландцами и в Исландии XII-XIII вв., их носят Торкель Сын Кислого (Glsla saga Siirssonar), богатый купец с говорящим именем Гилли Гардский (Gilli inn gerzki, традиционный перевод его имени на русский язык: «Гилли Русский» - Laxdasala saga; Исландские саги. Т. 1.ср. также Гудлейка Гардского из «Саги об Олаве Святом» - Джаксон Т.Н.), ярл дарит ее Гудмунду Богатому (Ljosvetninga saga), а конунг Харальд Гормссон Датский - Гуннару Хамундарсону (Brennu-Njals saga).
Судя по тексту саг, эти шапки являются одним из элементов богатого одеяния (они соседствуют с дорогими тканями и золотыми украшениями) или дорогим подарком, т.е. их стоимость значительная, но в то же время они не настолько эксклюзивны, чтобы их не могли позволить себе купцы. Отсюда видно, что торговые отношения с Древней Русью продолжаются и предметы экспорта остаются теми же самыми.
Ф.Б. Успенский, опираясь на разночтения в рукописях, а также на отсутствие в письменных источниках четкого указания на материал, из которого шились шапки (или, по его мнению, шляпы), полагал, что древние скандинавы не отличали «греков» (т.е., видимо, византийцев) и русских (жителей Древней Руси), считая их всех совокупно «торговцами с востока» и соединяя торговлю с ними в одно «восточное» направление. Следовательно, по его мнению, в источниках имелись в виду «греческие шляпы» типа тюрбанов. Смешение Успенским разновременных источников не позволяет полностью согласиться с его концепцией, хотя действительная скудость Источниковой базы и отсутствие однозначных археологических материалов не позволяют однозначно и окончательно решить этот вопрос.
При этом все остальные переводчики саг и исследователи, встречающиеся с этим термином, единодушно придерживаются мнения, что под этим термином следует понимать «русскую», иногда даже «русскую меховую» шапку (О.А. Смирницкая и Т.Н. Джаксон: «русская меховая шапка» - Исландские саги. Т. I. С.Д. Кацнельсон: «меховая шапка из Гардарики» - Исландские саги. Т. II. С. 99. Ср. разведение терминов: Cleasby 1874. Р. 197: gerzkr “from Garóar”; P. 201: girskr “greek”, причем последнее прилагательное встречается только в скальдической поэзии и поздних источниках).
Неоднократно встречается в родовых сагах и описание поездок исландцев с купцами «на восток в Гардарики». Одна из глав «Саги о битве на Пустоши» посвящена рассказу о путешествии Барди в Гардарики, где он поступил на военную службу к конунгу (не идентифицируемому ни с каким древнерусским князем) и провел там три года до тех пор, пока не был убит в сражении (Heióarvi'ga saga). В «Саге о Бьёрне Воине Долины Горячей Реки» главный герой также отправляется с купцами на восток в Гардарики, на этот раз к конунгу Вальдимару (которого большинство исследователей считает князем Владимиром Святославичем), где он пробыл три года, прежде чем вернуться (Bjamar saga Hitdaelakappa).
Хотя упоминания в родовых сагах - это свидетельства гораздо более позднего времени (время записи саг, к которому принято относить большинство саговых бытовых деталей, - XIII в.), они говорят о том, что контакты с Русью, в том числе торговые, продолжали сохраняться.
Находит подтверждение этому и статья в судебнике исландских законов «Серый Гусь» (Gragas, его текст, в котором зафиксированы правовые нормы, бытовавшие в Исландии с конца X в., сохранился, по большей части в двух рукописях второй половины XIII в.: Codex Regius, GSK1157fol, ок. 1260 г., и Staóarholtsbók, AM 334fol, ок. 1280 г.): «если он вернется, тогда на всё, что он привезет с собой, ему надлежит заплатить десятину здесь в Исландии в первую же зиму после своего возвращения летом, и он должен сделать это, даже если он был на востоке в Гардах» (Gragas. Перев. Г.В. Глазыриной). Отдельное выделение «русского» направления, вероятно, можно оценивать как свидетельство его значимости или трудности, следовательно, можно говорить об особом отношении к нему в древнеисландском обществе.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что начиная с самого момента заселения и на всем протяжении периода независимости исландцы совершали частые торговые поездки на Русь. Бьёрн-Шкура, как богатый и удачливый купец, является выдающимся представителем своего социального слоя. В его прозвищах отражены как направление поездок, так и основная статья экспорта.

Литовских Е.В. Древнерусско-исландские связи в Х-ХIIIвв.: Бьёрн-Шкура "Ездок в Новгород"

Изображение

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя