С пяти лет начиналась вежа хозяина/хозяйки, которая была призвана помочь осознать, что каждый человек может быть не просто полезен общему дому, семье, но важен для нее как часть всего механизма, что «один в поле не воин», а «калека» или «стервА» (падальщик, клюющий тухлое) — продолжали в деревнях известную всем с детства поговорку.
Поскольку ребёнок этого возраста существовал большую часть своего времени на соответствующей половинке дома, то продолжалось погружение в мужской и женский мир, соответственно.
ЖЕНСКАЯ ПОЛОВИНА. На женской половине все подчинялись Большухе — самой старшей, но способной еще к ручному труду бабе, которая под советами Стрыи/бабушке, прабабушке и руководила домом.
МУЖСКАЯ ПОЛОВИНА. На мужской половине и во дворе, в поле подчинялись такому же по возрасту Большаку, также советам и благословениям Стрыя. Дети в полу игровой форме проходили неоднократные посвящения и инициации, которые символически свивали их судьбу с делами.
ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ РЕБЕНКА ОТ 5 ДО 7 ЛЕТ
Так девку сажали с обрядовыми песнями за прялку, поставленную в ряд прялок других женщин рода, а первую спряденную нить делили на три: одну часть отбеливали (станет в будущей свадебной рубахе), одну морили/окрашивали в красный цвет — будущий женский головной убор, третью закладывали в первый пояс-оберег или сохраняли на здоровье за божницей.
Мальчика водили в ночь на границу леса, заставляли пересидеть до заутренней, в тумане Лешему поклонится, подарок принести, кушанье, а после дарили первый топор, учили столярному делу. Из-под его рук выходили первые ложки сестрам, матери, старшим, а потом уж и себе.
ЛОЖКА — простое изделие, да волшебное — каждому «по мере» его делалась: из того дерева, под покровительством которого родился человек, на черенок наносили за счет рун дату рождения человека (вроде как простые засечки ёлочкой выглядит, а чья — не перепутаешь), а по размерам тоже соответствовала индивидуальным параметрам хозяйской ладони.
Также учили делать и миски — тоже была «своя мера» у каждого, да еще и правила какие узоры на свои миски наносить можно, а какие тётке — на квашенник, сёстрам — на туеса, деду — на бочки и т.д.Так происходило знакомство не только со своей мерой жизни, но и с чужой, а наблюдая эту разницу у мальчика не возникало более вопросов, почему кому-то больше, чем ему чего-то пришло.
Происходило познание тесного сплетения мира Узорочья, рун, данных от Богов и человеческого мира, входило в сознание подрастающего мужчины созависимости материального и духовных миров.
Девку, после того, как она вышила свой первый передник с изображением мифологической картины мира, представляли Матери-Печи, дозволяли договориться с мужским миром и получить от него первый горшок, расписать его, изучая Узорочье, сделать «кашным», «зерновым», «кулёшным» и изготовив специальную куколку-помощницу, приготовить первую кашу. И теперь девка могла считаться нянькой, ведь выполнить простейшие явные функции родителя она могла.
РОДИ-ТЕЛЬ/ТЕЛО — так называли того, кто только родил тело, но не воспитывал, а также того, кто заботился только о воспитании телесных навыков или обеспечивал существование туловищу:
1. Накормить.
2. Потешить.
3. Защитить.
Эти три простые функции материнства девочки узнавали еще в пять лет, ведь им доверяли иной раз на целый день более младших сестёр и братьев. А качество няньки определялось умением изготовить простейшие куклы для забавы: куватки, платочные, зайчика, на ложке и др., умением сделать кашу.
А для того, чтобы девочка могла выполнить и третью функцию, ей начинали приоткрывать тайну узорочья и бытовой магии: как простейший зайчик может от страха защитить и избавить, как кукла на ложке от грызи/болей в животе избавить может, как шаркунки да травяные бусины спасают от болезней и лихоманок.
Через эти знания ребёнок знакомился и с мифологией, сказками, начинал осознанно творить себе и другим. Даже в первую очередь другим. Мальчика отводили в пещеру и оставляли там в темноте, заставляя подружиться с ней, что зависело от количества накопленных обид на мать (темнота, пещера — символ женской утробы в представлении наших предков).
И лишь затем знакомили со свойствами различных видов глин, объясняли правила вежественной добычи её, учили гончарному делу — считалось, что глина — материал матки земли, поэтому гончарами на Руси были мужчины, хотя расписывать посуду могли и женщины. Считалось, что как мужчина к бабе относиться, такие горшки у него и получаются.
ТАК ПРОИСХОДИЛО СО ВСЕМИ УМЕНИЯМИ: тонко в мужском и женском мире переплетались материальное и духовное, практическое действие и обрядовость, ведь волшебным предметом можно сделать и ручку, и ложку, и погремушку-шаркунок, если относиться к миру осознанно, больше думать о тех, кто первыми придумал этот мир, а не о себе, тогда никакое дело не будет пустячным, безделицей. Поэтому и входили в жизнь детей в этом возрасте сказки о коврах-самолётах, волшебной дудочке, рушнике, гребёнке и т.п., чтоб они поняли, что волшебство мы творим своими руками.
КАК ФОРМИРУЕТСЯ ПОНЯТИЕ «МЫ»
Возраст с 5 до 7 лет считался периодом определения себя как творца и познания основ творчества. Считалось, что душа ребёнка осознанно выбирает, через что ему творить этот мир, то есть он выбирает способ познания и творения своего мира, своей будущей семьи, а не просто нарабатывает рукодельные навыки. Выбирает механическое делание и проживание жизни или осознанное творение и отношение ко всему миру, как к живому существу. Кроме того, дитя сталкивалось постоянно с дуальностью этого мира, а через это познавало важность их:
► Мужчина работает на земле, пашне и с глиной — а это женские стихии.
► Самые лучшая древесина для резьбы — липа, береза — их покровители Богини Жива и Леля.
► Плодовые деревья сада, за которым учили ухаживать с 5-ти летнего возраста в большинстве своём посвящены Богиням и отражают взаимосвязь мужчины с матерью и женой.
► Уход за скотом, птицей — и опять их покровителями считаются Богини Жива, Макошь и Дана/водоплавающие птицы.
► Только лишь металл оставался чисто мужской стихией — стезёй Богов Сварога и Перуна, хотя и найден был, по славянским мифам, благодаря маленькой Богине.
Может потому, что в современном мире большинство мужчин так далеки от работ на земле, с деревом, глиной и так окружены металлом и происходит много воин? Может потому и мыслиться сейчас в эзотерической среде место мужчины лишь на коне и с оружием? Может поэтому, путешествующие в астрале и прошлых жизнях, редко кто видит себя пахарем да ремесленником — все сплошь воины да цари, князья? Кроме того, мужчина сызмальства обшивался сёстрами и матерью, кормился со стола, где всё сотворено их руками, был обережен их вышивкой.
ПОЗНАНИЕ МНОГОМЕРНОСТИ МИРА ДЕВОЧКОЙ. Девочка тоже познавала важность многомерности нашего мира: она использовала металлические иглы и ножницы, деревянные веретена и станки, корзины и горшки, каменные пряслица, у неё была своя посуда — всё это было индивидуальным, ну кроме разве больших ткацких станков да посуды общественного пользования, а значит нужно было научиться договариваться с братьями, племянниками, дядьями, отцом.
В общем, в совместной заботе о друг друге, об общем доме и жизни, формировалось тесное понятие «мы» не только между мужчинами и женщинами, но и внутри их коллективов, где была не иерархия от старшего к младшему, а понимание вече и взаимопомощи ради общего творения жизни.
___________
@ Арина Никитина.