В последующих трёх главах рассматриваются доказательства существования каждого из оракулов (nekuomanteia) «большой четвёрки». Учитываются их местоположение и конфигурация, а также традиции и истории, связанные с ними. Исследования оракула Гераклеи Понтийской и оракула мёртвых Тайнарона, обсуждаемые в настоящей главе, относительно простые. Эти оракулы были основаны в пещерах, и литературные свидетельства, связанные с ними, хоть и ограниченны, но, тем не менее, справедливо ведут нас непосредственно к рассматриваемым объектам. Более богатые литературные свидетельства указывают на оракулы, находящиеся близ озёр Ахерон (Acheron)[1] и Аверно (Avernus)[2], но различные слои мифологии, древние и современные, в которых эти места упоминаются, усложняют их рассмотрение в историческом контексте, поэтому каждому из них посвящена отдельная глава.
***
Когда мегаряне[3] основали колонию на территории мариандин[4] у южного побережья Чёрного моря, около 560 г. до н.э., они обнаружили, что Геракл вынес Цербера из мира мёртвых через вход, находящийся неподалёку от них. Соответственно, они назвали свой город в его честь, Гераклея[5]. Придя в ужас от непривычного дневного света, адская собака начала плеваться слюной и произвела ядовитый аконит[6], благодаря которому этот район стал широко известен. Его (Цербера) выселение оставило этот вход открытым для свободного прохождения духов умерших, и в пещере уже в 479-477 гг. был организован некуомантейон (nekuomanteion), тогда его и посетил спартанский регент Павсаний (Pausanias)[7]. Гомер даёт несколько названий, связанных с теспротийским некуомантейоном (nekuomanteion): пещера стала «ахерузской» (Acherusian cave), как и Херсонес[8], в котором она была расположена. Река, которая стекала под пещеру, стала Ахероном, между прочим, а близлежащее озеро – Ахерузом[9]. Народы, вторгшиеся в этот район в восьмом веке, удобно называли себя по имени, которое греки могли переделать как «киммерийцы»[10], название, которое их мифология дала соседям из подземного мира[11]. Аммиан, живший в IV веке н.э., предполагал, что nekuomanteion всё ещё существует[12].
История о регенте Павсании и Клеонике является нашим единственным свидетельством — если её вообще можно назвать таковым – того, что в этом оракуле происходили консультации с духами. Павсаний, победивший персидскую армию, вторгнувшуюся в Платеи[13], стал тираном, сражаясь с врагом с помощью союзной базы в Византии:
«Говорят, что Павсаний послал людей за девицей из Византии, по имени Клеоника, дочкой выдающихся родителей, чтобы подвергнуть её сексуальному позору. Её родители отправили дочь к нему, под принуждением и в страхе. Она попросила мужчин перед спальней выключить свет и молча подошла к постели тирана в темноте. Павсаний уже спал. Но девушка споткнулась о фонарь и случайно опрокинула его. Павсаний был обеспокоен шумом и взял в руку кинжал, думая, что к нему крадётся враг. Он ударил девушку и бросил её на землю. Она умерла от удара, но после смерти не позволила Павсанию пребывать в мире, по ночам её призрак навещал его и в гневе объявлял этот гексаметр: «Иди к правосудию; Высокомерие — очень плохая вещь для мужчин».
Союзники были крайне возмущены этим событием и, вместе с Кимоном, выгнали Павсания из города[14]. Изгнанный из Византии и преследуемый призраком, как это описывается, он бежал в некуомантейон (nekuomanteion) в Гераклею. Он призвал (anakaloumenos) дух Клеоники и попытался умиротворить её гнев. В его видении она подошла и сказала, что он быстро избавится от своих проблем, когда будет в Спарте, загадывая ему загадку, как это видится, о смерти, ожидающей его. Во всяком случае, многие рассказывают эту историю»
— Плутарх. Кимон 6[15].
Гераклея была, вероятно, коротким заливом вдоль побережья Чёрного моря со стороны Византии[16]. Мы мало узнаем о реальной процедуре консультаций из рассказов Плутарха. Мы ничего не слышим о сопутствующих консультациям священниках или псюхагогоев (psuchagogoi), или о любых председательствующих здесь божествах[17]. Вторая версия этого рассказа Плутарха в его Моралии упоминает умилостивления и возлияния. Нет никакого реального указания на то, как появлялся дух. Сновидения о духе привели Павсания к некуомантейону (nekuomanteion) в первом месте; По словам Аристодема, таким образом Клеоника взбесила Павсания, подобно тому, как это произошло в случае Бери (Bury). Имел ли Павсаний опыт более конструктивного взаимодействия с духом тем же методом, то есть путём инкубации? Плутарх подразумевает, что консультанты призывали духов к себе, но Помпоний Мела подразумевает, скорее, то, что консультанты сами спустились к духам: «Ахерузская пещера, по которой идут все умершие, ведёт вниз к духам». Под каким техническим термином был известен этот оракул? Плутарх применяет к нему термин nekuomanteion в Кимоне, но также он использует термин psuchopompeion в параллельной версии в Моралиях. Мы должны почти наверняка восстановить этот же термин в испорченных рукописях Аммиана (т. е. ψυχοπομπειον, вместо бессмысленных υυχοποντιον и νυχοπουτιον). Но некоторые предпочли восстановить термин, иначе не имеющий отношения к греческому, как muchopontion (μυχοποντιον), который должен был бы означать «уголок моря». «Морской» элемент трудно контекстуализировать, Аполлоний Родосский относится к самой пещере именно как к «уголку» (muchos), а Квинт Смирнский применяет производное muchatoi к нишам внутри него[18].
Рассказ Плутарха не является историческим, но является традиционным, в данном случае, для Павсания и Гераклии вообще[19]. Рассказ напоминает историю Фукидида о том же интервью Павсания с человеком из Аргилоса в Тайнароне (см. ниже). Он также напоминает истории, связанные с Периандром и Мелиссой в некуомантейоне (nekuomanteion) Ахерона, элементы которой предшествуют жизни Павсания (глава 5). Павсаний-периегет находит, что консультация регента с Клеоникой состоялась, скорее, в Фигалии, как мы уже видели (глава 2)[20]. Клеоника и Коронид, её отец (по словам Аристодема), похоже, имеют «говорящие» имена. Первое из них, означающее «Великолепная победа», салютует достижение Павсания в Платаке, а последнее, обозначающее «Сын Ворона», может обозначать призрачную природу девушки, поскольку бесплотные души можно воспринимать как воронов[21]. В этой традиционной сказке исторический костюм Павсания с тем же успехом можно было привязать к руке персидской девушки, например, к дочери Мегабата[22] или даже дочери самого Ксеркса[23].
Литературные источники хорошо локализуют местонахождение пещеры: мы узнаём, что она находится в лесистой долине реки ниже самой высокой точки Херсонеса, теперь называемой мыс Баба (Bababurnu), недалеко от порта Аконе (Akone). Наибольшую ценность для исследователей представляет работа Квинта Смирнского, написанная в третьем веке н. э. (?), о внутренней конфигурации этой пещеры, здесь она отождествляется с пещерой нимф[24]:
«…Лассус, чья божественная Проноя[25] проносилась рядом с ручьями реки Нимфея, недалеко от широкой пещеры, чудесной пещеры. Говорят, что это священная пещера всех нимф, которые живут по длинным холмам виноградников Пафлагона и Гераклеи. Пещера эта напоминает работу богов, так как она столь огромна, что видна всем в округе и сделана она из камня, и сквозь неё проходит холодная, кристаллу подобная вода. Вокруг пещеры, в нишах, имеются каменные кратеры: на грубых породах они выглядят так, как будто были сделаны руками сильных людей. Люди, которые входят в священную пещеру, удивляются ей. В ней есть двойные пути, спуска и подъёма. Один из них ориентирован на звучащие порывы Северного Ветра, а другой — на влажный Южный Ветер. По последнему маршруту смертные спускаются в эту широкую пещеру богинь»
— Квинт Смирнский. После Гомера, 6.469-91[26]
Этот пассаж позволил Хопфнеру (Hoepfher) идентифицировать пещеру без каких-либо обоснованных сомнений, хотя и выясняется, что детали описания Квинта Смирнского несколько калейдоскопированы[27]. Она находится на южной стороне долины Ахерона (рис. 5). Единственным аспектом любого источника, в значительной степени связанным с этим отождествлением, является утверждение Ксенофонта о том, что в пещере было больше двух ярусов (1200 греческих футов), но ни одна из существующих там пещер даже не приближается к этой глубине.
Рис. 5: План места Понтийского некуомантейона (nekuomanteion) Гераклеи, Хопфнер (Hoepfher), 1972: план 5
Входом в пещеру служит проход, шириной всего в один метр, начальная часть которого раскрыта, и окружённый каменными стенами, что напоминает дромосы[28]. Большая каменная перемычка огибает его со стороны холма. Отсюда спускается вниз винтовая лестница. Она ведёт в квази-прямоугольную центральную камеру, шириной 45 метров и 20 – глубиной, с северной стороны. Два полированных каменных столба поддерживают крышу. Восточное крыло имеет 7 метров высоты, а его стены – вертикальные и обработанные; на западной стороне потолки холмов настолько низки, что приходится приседать, чтобы продолжить путь. Большая часть камеры залита кристально чистой водой из пруда, глубиной более метра (Ахеруз?). Маленькие ниши, напоминающие готические арки, украшены тремя высокими стенами. С южной стороны расположен оштукатуренный альков. Архитектурные фрагменты указывают на то, что когда-то существовали структуры внутри этой камеры. Едва проходимый туннель ведёт от северо-западного конца пещеры к небольшой, низкой, необработанной камере, в которой находятся человеческие кости. Никакой датировки не предлагается ни для какого из элементов, хотя Хопфнер (Hoepfner), похоже, удовлетворён тем мнением, что здесь нет ничего до-греческого; Квинт Смирнский предоставляет terminus ante. Хопфнер (Hoepfner) предполагает, что альков являлся местом оправления культа Геракла, и что архитектурные фрагменты могут быть получены из соответствующих храма или общежития (монастыря). Пещера была повторно использована в византийские времена[29].
***
Геракл также тащил Цербера через вход в подземный мир, расположенный в Тайнароне, ныне мыс Матапана, изолированной оконечности полуострова Мани, и эта собака могла отравить также и эту область. Она был известна как основное место восхождения мёртвых, и это был один из путей, через который Орфей и Тесей (вместе с Пирифоем[30]), как это говорится, посетили подземный мир[31]. Литературные описания некуомантейона (nekuomanteion) действительно позволяют довольно легко это определить: Помпоний Мела явно сравнивает это место в обоих мифах и с внешним видом Гераклеи. Он находился неподалёку от оконечности мыса, рядом с храмом Посейдона, в его рощах и в бухте[32]. Павсаний-периегет связывает его с гаванями Achillean и Psamathous[33] («Sandy»); перед ними стояла статуя Посейдона; это был «храм, сделанный как пещера» («пещера, сделанная как храм» было бы более логично). Павсаний был разочарован тем, что он видел: ни один путь не простирался от подземной пещеры, и это плохо способствовало убеждению в том, что боги имели подземный дом (oikesis) там, куда отправлялись их души[34]. Скромный храм Посейдона, а в последнее время – христианской часовни, заметен на восточной стороне мыса, его идентичность подтверждена находками семидесяти бронзовых быков и лошадей бога. Две ионические капители, находящиеся в апсиде, указывают на то, что сохранившаяся структура являлась distille—in—antis и датируется эллинистической эпохой. Пяти десятью метрами ниже храма, рядом с пляжем Sternis Ray, находятся остатки небольшой пещеры, глубиной 15 метров и шириной 10-12 метров, теперь её крыша рухнула. Двухметровая каменная стена, возведённая на каменном фундаменте и оборудованная дверным проёмом, закрывала вход. Перед этим входом стоял прямоугольный огораживающий бордюр; на смежной западной стороне находились основания для возведения стел и статуй (рис. 6)[35]. Соответствие между этим местом и литературными описаниями является полным. Некоторые, по-видимому, считали, что некуомантейон (nekuomanteion) был расположен скорее в морской пещере, теперь известной как «пещера Аида», выше по полуострову на западной стороне[36]. Это место имеет впечатляющие залы, сталактиты и сталагмиты, но древние описания не могут подтвердить эту идентификацию. Остаётся тайной, почему это захватывающее место должно было быть проигнорировано и подземный мир, вместо этого, нашёл себе пристанище в бесперспективном уголке в заливе Sternis Bay. Предположительно, некуомантейон (nekuomanteion) возник как дополнение к соседнему храму Посейдона, который обычаем продиктован быть размещён на кончике мыса. Тайнарон является единственным из «большой четвёрки» оракулов (nekuomanteia), с которым не связано ни озеро, ни бассейн[37].
Рис. 6: План местности Тайнаронского некуомантейона (nekuomanteion), Papachatzis 1976: табличка 35, и Cummer 1978: 36-37
Археология не даёт никаких дат для некуомантейонов (nekuomanteion). Литературные источники упоминают Коракса вскоре после смерти Архилоха, ок. 650 г. до н. э., но эта легенда вряд ли исторична (см. ниже). Во втором веке н. э. Павсаний подразумевал, что он всё ещё функционирует. Помпоний Мела называет этот некуомантейон (nekuomanteion) «пещерой Нептуна», то есть «Посейдона», подтверждая прямое покровительство этого бога оракулу. Миф объяснял, что он был отдан Тайнарону более популярным оракулом Аполлона[38], чья длительная доброжелательность к нему видна в истории Коракса. Священники Посейдона, возможно, справились с оракулом, но мы ничего не знаем о них[39]. Любопытно, что, когда призрак регента Павсания нуждался в погребении его тела, спартанцы всю дорогу из Италии искали псюхогогоя (psuchagogoi), вместо того, чтобы обратиться к местным экспертам Тайнарона (см. Главу 7 для дальнейшего обсуждения этого пункта)[40]. Какие духовные практики там проводились? Некоторые нечёткие указания могут засвидетельствовать инкубацию. Во-первых, Исихий Александрийский говорит нам, что термин некуор(и)он (nekuor(i)on) использовался для обозначения некромантейонов (nekromanteion) в Лаконии[41]. Буквально этот термин означает «место созерцания умерших» (horao). Мы ожидаем, что спартанский термин применился и к их собственному оракулу в Тайнароне, что подразумевает, что духи были замечены и там, по крайней мере, в каком-то образе или форме. Во-вторых, Стаций описывает, как Гермес призывает призрак Лайя[42] из пещеры Тайнарона, чтобы получить и затем доставить пророчество Этеоклу[43] во сне, хотя он и пребывает в Фивах[44].
Как и в случае с Гераклеей, традиция сохраняет один неисторический рассказ о консультации в некуомантейоне (nekuomanteion):
«Боги не забывают отличных людей даже после их смерти. Во всяком случае, Пифийский Аполлон[45] сжалился над Архилохом[46], благородным поэтом в других отношениях, как если бы кто-то отнял его непотребный и бранный язык и вымыл его от грязи. Это произошло даже несмотря на то, что он был мёртв, и также во время войны, когда, как я полагаю, Эниалий[47] беспристрастен и справедлив. И когда тот, который его убил, человек по имени Калондас (Calondas) и по прозвищу Коракс, пришёл спросить бога о том, что он хотел узнать, Пифия назвала Архилоха незагрязненной душой, произнеся свои знаменитые слова. Но Коракс сказал, что он находился в амбивалентной (двойственной – прим. пер.) ситуации, в которой либо он должен был сделать то, что он сделал, либо это сделали бы с ним. Он утверждал, что бог не должен проклинать его, если он жил в соответствии со своей собственной судьбой, и сказал, что он сам проклинал тот факт, что он не умер, а убил. Бог пожалел об этой ситуации и попросил Коракса отправиться в Тайнарон, где был похоронен Теттикс («Цикада»), и умилостивить душу сына Телесикля, оплатив его дружелюбие возлияниями. Он следовал этим указаниям и отвратил гнев бога»
Suda s.v. Архилох = Клавдий Элиан, F83 Domingo-Foraste (Teubner)
= Архилох, T170 Tarditi[48]
Коракс приходит в некуомантейон (nekuomanteion), чтобы умалять гнев убитого человека, как это делал Павсаний в Гераклее[49].
Мёртвый Теттикс, возможно, играл роль посредника в оракуле. Версия этой истории Плутарха рассказывает об оракуле как о «доме (oikesis) Теттикса»; Павсаний также ссылается на него как на «подземный дом (oikesis) богов, в котором собираются души». Исихий говорит, что фраза «место Теттикса» служила прозвищем для Тайнарона и объясняет, что Теттикс был критянином, который колонизировал мыс. Возможно, что он представлял консультирующихся у оракула другим духам, таким как Тиресий Гомера в Ахероне, Анхис Вергилия и мёртвая Кумская Сивилла Силия Италика в Аверно[50]. Теттикс был Цикадой не только потому, что эти существа являлись плодовитыми на Мани, но и из-за связанной с ними богатой символики, как это выражено в следующей анакреонтической поэме[51]:
«Вы – почётные и сладкие пророки лета смертных. Музы любят вас, и Аполлон любит вас и ваш пронзительный голос. Старость не уносит вас вниз, мудрые, земные, любители песен. Вы не можете страдать, ваша плоть бескровна, вы почти как боги»
— Anacreontea[52] 34. 10-18
Связь цикады с некромантией очевидна. Она поёт как пророк. Подобно призраку, она приходит из земли, она древняя и бескровная, а это символизировало мудрость. Греки, как это ни парадоксально, относили качества черноты и бледности к цикадам так же, как и к призракам. В то же время цикада считалась бессмертной и этим напоминала героев многих оракулов, таких как Трофоний[53] и Амфиарай[54], которые были одновременно и мертвы, и живы. В мифе Эос (Рассвет) влюбилась в Титона и обеспечила ему бессмертие «от Зевса», но забыла попросить и о вечной молодости[55]. Подобно Кумской Сивилле, он сморщился настолько, что стал неподвижным, или даже вовсе бестелесным голосом, после чего богиня превратила его в цикаду и посадила его в корзину[56].
Консультация Коракса о духе Архилоха в итоге сводится к консультации с самим Теттиксом, поскольку Архилох идентифицировал себя с цикадой в своих стихах. Он и цикады были священны для Муз и дороги им. Версия Плутарха рассказа о Кораксе говорит, что эта особая святость поэта для Муз и явилась причиной отказа Пифии. Эзоп сказал, что Музы создали цикад из жалости к людям, которые из-за страха смерти пренебрегали получением удовольствия от еды, питья и религиозной песни. Битва между Кораксом и Архилохом являлась, соответственно, битвой между вороной и цикадой, и снова мы приближаемся к миру Эзопа[57]. Защита Кораксом своей правоты в битве убедительна в контексте соревнования между мужчинами, но она становится ложной в контексте соревнования между птицей и насекомым.
Возможно, рационализированные следы рассказа о другой консультации в Тайнаронском некуомантейоне (nekuomanteion) можно обнаружить в отчётах об окончательном разгроме регента Павсания после его персидского предательства:
«132….Человек из Аргилоса (aner Argilios), который должен был передать последнее письмо Павсания Артабазу[58], и который также раньше был его мальчиком-любовником и был ему предан, вдруг стал доносчиком. Он испугался, когда узнал, что ни один из посланников, бывших на этой должности до него, не вернулся обратно. Тогда он сделал копию конвертной пломбы, на случай если он совершит ошибку, или если Павсаний попросит изменить текст и открыть письмо. Вскрыв письмо, в соответствии со своими подозрениями, он обнаружил в нём надпись о том, что он, посланник, должен быть убит.
133. Когда он показал это письмо эфорам[59], они хоть и убедились в его словах, но всё ещё хотели слышать, что сам Павсаний признал это. Тогда они разработали заговор. Человек из Аргилоса отправился в Тайнарон в качестве просителя (biketou) и построил там себе хижину/палатку, разделённую на две части перегородкой (skenosamenon diplen diapragmati kalyben). Он скрыл некоторых из эфоров внутри этой палатки. Когда к человеку пришёл Павсаний и спросил его о причине его моления (hiketeias), эфоры отчётливо слышали весь разговор. Человек обвинил Павсания в написании ему смертного приговора и также высказал последовательно всё остальное. Он сказал, что, хотя он никогда не предавал Павсания в служениях, которые он выполнял, но тем не менее тот, отправляя его к королю, приготовил ему ту же награду, что и большинству остальных слуг — смерть. Павсаний признал все эти доводы и попытался убедить человека из Аргилоса не волноваться (ouk eontos orgizesthai) о текущей ситуации. Павсаний также пообещал ему безопасность, если он уйдёт от алтаря и призвал его идти как можно быстрее и не мешать проекту.
134. Эфоры слышали всё дело в деталях и ушли. Теперь, когда они точно знали, они могли планировать арест Павсания в городе»
— Фукидид, 1.132-34[60]
Затем начинается преследование Павсания в храме Афины Халкиоикос (Athene Chalkioikos)[61], где он умирает от голода. Многочисленные логические пробелы[62] этой истории могут быть решены, если мы предположим, что она является рационализированной историей, которая, по сути, была дубликатом другой истории, относящейся к Клеонике и некуомантейону (nekuomanteion) Гераклеи. Павсаний мог бы прийти к Тайнаронскому некуомантейону (nekuomanteion), чтобы умалить гнев духа человека, которого он убил. Я предлагаю шесть соображений.
Рассказ о человеке из Аргилоса согласовывается с историей о смерти Павсания, с которой он образует диптих (диптих в данном контексте – это «две части одного целого» – прим. пер.). Из этого второго рассказа Фукидида явно и неоспоримо была «удалена» часть о духе Павсания, которую до сих пор можно найти в других сообщениях на эту же тему (см. главу 7)[63].
Рассказ о человеке из Аргилоса выполняет ту же функцию, что и рассказ о Клеонике, поскольку непосредственно описывает смерть Павсания. Павсаний-периегет рассказывает, что (как и человек из Аргилоса) Клеоника заставила регента раскрыть свой план. Нам не рассказывается, как она этого достигла. Возможно, она сделала это за счёт длительного преследования регента, продолжавшегося до тех пор, пока он не отвлекся, или, может быть, мы должны представить себе картину с подслушиванием, как это было в рассказе о человеке из Аргилоса[64].
Рассказ о человеке из Аргилоса коррелирует с рассказом о Клеонике, центральным сюжетом, в котором Павсаний совершает особое путешествие в закрытую палату, чтобы умиротворить гнев (перспективного) любовника для своей собственной безопасности.
Рассказ о человеке из Аргилоса также соответствует моменту в рассказе о Кораксе, когда он находится в Тайнаронском некуомантейоне (nekuomanteion), в который Коракс отправляется для посещения оракула, чтобы умиротворить гнев духа Архилоха после его убийства.
Корнелий Непот и Аристодем определяют значение термина Argilios не как этнический элемент (Argilos был маленьким городом во Фракии), но как мужское имя, а некоторые древние исследователи полагали, что текст Фукидида следует читать так же. Если Argilios – имя собственное, то оно должно означать нечто, принадлежащее «земле»: argilos — обозначает землю или глину, тогда как argilla – обозначал дыру в земле и является термином, применяемым Эфором Кимским для обозначения дыр, населённых киммерийцами, которые когда-то, якобы, управляли некуомантейоном (nekuomanteion) Аверно[65]. Значение принадлежности «земле» хорошо подходит духу и его коллеге цикаде.
Особенно любопытна разделённая на части хижина или палатка, описываемая Фукидидом. В версии Непота, Argilios сидит на алтаре перед храмом Посейдона, в то время как эфоры сначала изготавливают, а затем и спускаются (descenderunt) в подземную дыру (locum … sub terra), чтобы подслушивать разговор. Этот сюжет, безусловно, является проекцией самого некуомантейона (nekuomanteion), который находится ниже храма (но вряд ли кто-либо здесь мог подслушать разговор в храме на самом деле)[66]
Оригинальная история может, в качестве примера, принять следующий вид. Парень по имени «Аргилиос» (Argilios) преданно берёт письмо Павсания и, следовательно, оказывается убитым Артабазом. Это убийство и циничное предательство доверия и любви юноши порождают гневный и мстительный призрак, который преследует Павсания и, как и дух Клеоники, обманчиво обещает ему покой по возвращении домой. Как и Кораксу, Павсанию приказано умилостивить духа с помощью Тайнаронского некуомантейона (nekuomanteion). Между тем, дух также является эфорам, чтобы разоблачить Павсания, возможно, как предателя, но почти наверняка, как своего убийцу. Духу не доверяют, как это логично может быть, когда духи разоблачают своих убийц, и поэтому эфорам требуется более ощутимое доказательство[67]. Соответственно, дух приглашает эфоров в Тайнаронский некуомантейон (nekuomanteion). Павсаний прибывает туда и просит призрака простить его за то, что он напал на него. Призрак надлежащим образом объясняет, что Павсаний будет наказан за его смерть. Стремясь умилостивить духа, Павсаний просит его не сердиться и обещает ему не безопасность, а умиротворяющее «приношение». В ходе этого обмена Павсаний признает свою ответственность за смерть своего слуги и, следовательно, своё собственное предательство.
Таким образом, некромантический рассказ Фукидида, по-видимому, разделяет свою основную тему с рассказом о Кораксе и Архилохе, о Павсании и Клеонике, а также с некоторыми моментами в отношении Перриандера и Мелиссы (глава 4). Следовательно, все эти рукописи следует рассматривать в первую очередь как проявления традиционного фольклора (избегаю слова «миф», столь скомпрометированного в греческом контексте). Рассказы остаются исторически ценными, поскольку они свидетельствуют о существовании некуомантейи (nekuomanteia), к которой они прикрепляются, но вряд ли можно считать, что они сообщают о реальных эпизодах из жизни (или смерти) их главных героев. Но, хотя мы теряем серию «исторических» эпизодов из жизни этих людей, мы получаем представление о типичном способе мышления, а также о функции и практике некромантии в архаической и классической Греции.
Одна деталь в рассказе Фукидида звучит правдоподобно: храм Посейдона в Тайнароне действительно был местом, которые живые просители обратили в оракул. Сам Фукидид рассказывает о просящих илотах (рабах – прим. пер.), посещающих это место (спартанцы восстали против них, а затем предали их смерти), а Полибий и Плутарх ссылаются на него как на храм-убежище[68], использующееся в третьем веке до н. э. Далее, как мы увидим в главе 7, где будут обсуждаться рассказы, связанные с Павсанием, живые просители и атакующие призраки употребляют одно и то же обозначение на древнегреческом языке: hikesios, термин, тесно связанный с hiketes и hiketeia Фукидида. Возможно, это произошло потому, что атакующий призрак «умолял» живых, чтобы они принести ему мир, будь то через наказание его убийцы или спасение от ненадлежащего захоронения. В этом случае, расположение некуомантейона (nekuomanteion) и убежища-храма в Тайнароне не являлось результатом простого совпадения, а было следствием желания предложить возможность молитвы живым и мёртвым. И если это так, то упокоение неугомонных призраков, по-видимому, было бы главной функцией этого некуомантейона (nekuomanteion). Неужели человек из Аргилоса изначально отправился в Тайнарон как атакующий призрак, а не как живой и молящийся biketes? И, когда Павсаний изначально спросил его о причине этой его biketeia, он спросил его также и об отсутствии у него причины для его живой мольбы, но почему же тогда не спросил о причинах по которым призрак тревожил его?
Kristof
01.08.2017г.
[1] Ахерон (греч. Ἀχέρων — «река скорби») — река в эпирской области Феспротии, пробегающая в своём верхнем течении суровую, дикую и гористую местность (ныне Какозули), затем проходящая через узкое и мрачное ущелье, длиной 5 км, в равнину Эпира, или Кихира, но вскоре исчезающая в озере-болоте, воды которого стекают в Элейскую гавань. В десятой песне «Одиссеи» это одна из рек в подземном царстве; через неё Харон перевозил в челноке прибывшие тени умерших (по другой версии он перевозил их через Стикс). Здесь, у ворот, Геракл нашёл Цербера – прим. пер.
[2] Аверно — озеро в Кампании, представляющее собой заполненный водой вулканический кратер почти круглой формы, около 2 км в ширину и около 60 м в глубину. Находится близ Неаполя, в 4 км к северо-западу от Поццуоли. Невдалеке от озера располагался начиная с VIII века до н. э. город Кумы, первая греческая колония в материковой части Италии. С этого времени озеро и находящаяся рядом с ним пещера считались одним из входов в Аид. В этой пещере, по преданию, жила кумская Сивилла – прим. пер.
[3] Мегара — древнегреческий город, в юго-западной части Мегариды, в полутора километрах от берега залива Сароникос. В настоящее время город с населением 23 456 человек по переписи 2011 года в 42 км к северо-западу от Афин, административный центр общины Мегара – прим. пер.
[4] Мариандины — народ, живший в северо-западной части Бифинии, но не одного происхождения с фракийскими финами или бифинами. Они сражались в персидском войске вместе с пафлагонами — прим. пер.
[5] Гераклея Понтийская — мегарская колония на южном побережье Чёрного моря, около устья реки Киличсу (в древности — Лик или Ахеронт). На территории древней Гераклеи сейчас расположен город Эрегли (тур. Ereğli) и одноимённый район в провинции Зонгулдак, Турция. Река называлась так же, как река в царстве мёртвых — Ахеронт. Здесь, по верованиям древних, находился один из спусков в преисподнюю, естественно, что здесь было и прорицалище, где вызывали и вопрошали души умерших – прим. пер.
[6] Одна из легенд о происхождении растения аконит связана с мифологическим героем Древней Греции — Гераклом. При выполнении двенадцатого подвига герой пленил и вывел из царства Аида трёхголового стража преисподней Цербера. Оказавшееся на поверхности чудовище, ослеплённое ярким солнечным светом, стало бешено вырываться. При этом из его пастей потекла ядовитая слюна, залившая землю и траву вокруг, и там, куда она попадала, поднимались высокие, стройные ядовитые растения. А поскольку произошло всё это якобы вблизи города Акони, в честь его и назвали необычный многолетник — «аконитум» — прим. пер.
[7] Основание и название города: Ксенофонт. Анабасис Кира, 6.2.2; Апполоний Родосский. Аргонавтика, 2.272-48; Диодор 14.13 и Помпоний Мела 1.103; Hoepfner 1966: 28-29 (Геракл на монетах городов) и Burstein 1976: 16 (дата основания). Миф о Геракле: в дополнение к Ксенофонту, Дионисий Периегет 788-92, с схолиями; Евстафий (Арриан FGH 156 F76); Никандер, поэма Alexipharmaca 14; Помпоний Мела 1.103; Овидий. Метаморфозы, 7.406-19; Плиний. Естественная история, 27.4; Диодор 14.31.3; Страбон С543; Теофраст. История растений, 9.16.4-7 (интересно – и невероятно – описание ядовитых эффектов растений); Дата визита Павсания: мифологизированная природа расстраивает попытку дать точную дату; Павсаний-периегет (3.17) размещает антецедентное убийство Клеоники во время первоначального периода командования Павсания в Византии, но Плутарх — после его увольнения; см. Blamire 1989 и Carena и др. 1990 о «Жизнеописания. Кимон» Плутарха, 6. Считалось ли, что коренные Мариандины пользовались оракулом мёртвых, устроенным в пещере, ранее? Схоласт Дионисий-периегет 791 ссылается на пещеру как на «спуск Мариандинов»; см. Burstein 1976: 6-11 об этих людях.
[8] Херсонес Таврический, или просто Херсонес — полис, основанный древними греками на Гераклейском полуострове на юго-западном побережье Крыма. Единственный античный полис Cеверного причерноморья, городская жизнь в котором непрерывно поддерживалась вплоть до конца ХIV века – прим. пер.
[9] Пещера: Плиний. Натуральная история, 6.4; см. Помпоний Мела 1.103 и Аммиан Марцеллин 22.8.16-17. Херсонес: Ксенофонт. Анабасис, 6.2.2; Апполоний Родосский. Аргонавтика, 2.272-48 и Диодор 14.31.3. Аммиан Марцеллин 22.8.16-17 (Аркадия). Озеро: Etymologicum Magnum, см. Acherousias.
[10] Киммерийцы, киммеры (др.-греч. Κιμμέριοι, относящиеся к богине Киммерис, лат. Cimmerii) — кочевые индоевропейские (предположительно индоиранские или ираноязычные) племена, вторгшиеся в Закавказье во второй половине VIII века до н. э. и в VII веке до н. э. завоевавшие некоторые районы Малой Азии. Автор говорит, очевидно, о сходном по звучанию слове «химера». Химера (др.-греч. Χίμαιρα, букв. «молодая коза») — в греческой мифологии чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом в виде змеи; порождение Тифона и Ехидны. В шестой песне «Энеиды» появляется «огнедышащая Химера»; комментатор Сервий Гонорат отмечает, что, по мнению всех авторитетных учёных, чудовище это было родом из Ликии, а в этом краю имеется вулкан, носящий такое название. У основания вулкана кишат змеи, на склонах много лугов и козьих пастбищ, из вершины пышет пламя и там же, наверху, логовища львов; Плиний Старший считал Химерой гору Янарташ у деревни Чиралы (тур. Çıralı) между городами Кумлуджа и Кемер. Там и сейчас находятся выходы на поверхность природного газа в концентрациях, достаточных для его открытого горения – прим. пер.
[11] Киммерийцы Гераклеи: Гераклид Понтийский F129; Гераклейский Домиций Калистрат FGH 433 F2; и Арриан FGH 156 F76. Люди, известные как Гиммиру (киммерийцы в ассирийских источниках — прим. пер.), а их земля – Гамир в Ассирии; на иврите их земля называлась Гомер. См. Burstein 1976: 6-8 и Heubeck и др., 1988-92: vol.2 об Одиссее Гомера 11.14-19. Heubeck (1963) доказывает, что слово Kimmerioi использовалось в качестве «говорящего» названия и обозначало «туманный» («неясный»,см. Hesychius s.v. kammeros). В виду значимости роли Цербера в истории Гераклеи, вполне может оказаться, что первая ссылка, в которой Гомер упоминает о киммерийцах («Cimmerians»), он имеет в виду керберийцев («Cerberians», которые ещё ранее упоминались Софоклом F1060 TrGF\Pearson и Аристофан. Лягушки, 187). Анализ попыток историзации термина «Cimmerians» Гомера см. работу Bury 1906, находящуюся в Британии.
[12] Аммиан Марцеллин 22.8.16-17.
[13] В битве при Платеях персидская армия потерпела сокрушительное поражение. Под руководством спартанца Павсания союзным греческим войском было уничтожено практически всё войско противника. Битва при Платеях привела к полному разгрому вторгнувшихся на территорию Эллады сухопутных сил империи Ахеменидов под руководством Ксеркса. Потери греков были сравнительно небольшими, согласно различным античным источникам, они оцениваются от нескольких сотен до десяти тысяч воинов – прим. пер.
[14] Павсаний окунулся в несвойственные для спартанца роскошь и распутство. В частности Плутарх приводит информацию о том, как спартанский главнокомандующий, собираясь обесчестить некую Клеонику, случайно убил её. Такое поведение главнокомандующего привело к недовольству рядовых греков, особенно хиосцев, самосцев и лесбосцев. Жители этих островов до недавнего времени находились под игом персов. Они напали на корабль Павсания и посоветовали убираться «и благодарить судьбу, которая была на его стороне при Платеях, — только память об этой победе мешает грекам рассчитаться с ним по заслугам». Спартанским геронтам и эфорам ничего не оставалось, кроме как отозвать Павсания домой – прим. пер.
[15] См. Плутарх. Моралии, 555с; Павсаний 3.17; и Аристодем FGH 104 F8. Фраза Клеоники «Иди…» упоминается в Кимоне, Моралии.
[16] В самом деле, отрывок из Моралий, вероятно, говорит о том, что Павсаний плавал там: pleusas — более естественное прочтение, чем pempsas (которые дают Павсанию пророчетва по доверенности, как это сделал Периандр с оракулом Ахерона у Геродота 5.92) или emblepsas (которые «приглядывались» к Павсанию в оракуле).
[17] Нет доказательств сопутствующих священников: Hoepfher 1972: 46. Председательствующие божества: красивый маленький мраморный рельеф трёх-тельной Гекаты среднего имперского периода, высотой32.5 см и шириной20.5 см, был обнаружен в самой Гераклеи (Erichsen 1972, пластины 4-5), но поклонение Гекате в этом деле было широко распространено в данной точке (ср. Kraus I960: 153-65, и, об Erythrae, Graf 1985: 257 59).
[18] Помпоний Мела 1.103. Аммиан Марцеллин 22.8.16-17; см. Rohde 1881: 556 и Collard 1949: 90. мuchopontion упоминает Gelenius, Gardthausen и Rolfe (Loeb); Аполонний Родосский 2.737, см. 742; Квинт Смирнский. После Гомера, 6.477.
[19] Плутарх, предположительно, датирует этот рассказ третьим веком до н.э. Nymphis Гераклейский, которого он цитирует в другом месте [Моралии, 248d = FGH 432 F7] и который, как известно, говорил о высокомерии Павсания (F9), см. Blamire 1989 и Carena и др., 1990 год о Кимоне, 6. Источником параллелей Аристодема, возможно, был Ephorus четвёртого века до н.э.; см. Jacoby 1923-58 FGH 104 F4-10. Данная история также напоминает знаменитый рассказ Апулея об Амуре и Психее в его Метаморфозах, 5.22-23; Здесь Психея использует лампу, чтобы узнать личность её тайного любовника, и начинает с того, что случайно выливает на него горячее масло.
[20] Аристодем (четвертый век н. э.) поддерживает расположение оракула в Гераклее, поскольку умилостивление происходит до того, как Павсаний покидает Византию.
[21] Геродот 9.64: «Павсаний блестяще победил всех тех, кого мы знаем». Ворон-душа: Плиний. Естественная история, 7.174; см. ниже Коракс (Corax) в Тайнароне и главу 14 о птицах-душах.
[22] Мегабат — персидский флотоводец, двоюродный брат Дария I и Артаферна, из рода Ахеменидов, участник греко-персидских войн – прим. пер.
[23] Геродот 5.32 (Мегабат); Фукидид 1.128; Диодор 11.44; Юстин 2.15.14; и Suda s.v. Павасний (Ксеркс).
[24] Кроме этого, локализацию этого места дают: Ксенофонт. Анабасис Кира, 6.2.2; Апполоний Родосский. Аргононавтика, 2.727-48; Аммиан Марцелин, 22.8.16-17. О пещерах нимф см.: Pechout, 1981-1984.
[25] Проноя — нимфа. Она была матерью трояна Лассуса. Лассус был убит Подалирием (сыном Асклепия и Эпионы) во время Троянской войны – прим. пер.
[26] Краткое описание пещеры у Овидия в Метаморфозах, 7.406 -19 несовместимо с этим, т.к. оно просто собрано из общеизвестных элементов, см. Hoepfher 1972: 45-46.
[27] Hoepfner, 1966: 2, 21, план 1 и 1972: 41-46, план 4 и табличка la-b.
[28] Дромос (от греч. Δρόμος — «путь, проход») — путь или коридор, ведущий в погребальную камеру гробницы или кургана. Иногда представляет собой горизонтальный или наклонный проход в склеп, вырезанный в скале. Также может быть оборудован ступеньками – прим. пер.
[29] Hoepfner 1972: 45-46, см. рис. 2 (вертикальный разрез), план 5 (план места), пластина 2а-с (фотография входа в пещеру и вид интерьера).
[30] Пирифой — древнегреческий герой, могучий царь лапифов. Сын Иксиона (или сын Зевса и Дии). Когда Пирифой и Тесей овдовели, они задумали жениться на дочерях Зевса. Для Пирифоя они решили добыть Персефону — жену Аида. Когда они спустились в царство мёртвых, Аид пригласил их сесть на трон Леты, и они к нему приросли, их удерживали своими кольцами драконы. Эринии повергли их и долго терзали. Согласно Паниасиду, они не прикованы, но их кожа приросла к скале. Герои оставались там до прихода Геракла, который смог освободить только Тесея, а Пирифой так и остался заточённым в царстве мёртвых. Геракл хотел вывести и его из Аида, но земля затряслась, и Геракл его оставил. По другой версии, Геракл вывел его из Аида – прим. пер.
[31] Цербер: Софокл. Геракл в Тайнароне, F224-34; Pearson and Epi Tainaroi (Satyroi) F19a-e TrGF; Еврипид. Геракл, 23; Страбон, C363; Павсаний, 3.25 (включая FGH 1 F27); Аполлодор. Библиотека, 2.15.12; Схоласт Дионисий-периегет, 791; см. Lloyd-Jones 1967: 218. Яд: Никандер. поэма Alexipharmaca, 41 (вместе с Meinecke, 1843: cтр. 64: заражение аконитом ещё и Тайнарона?); Гекатей-Цербер был действительно ядовитым змеем. Умершие: Аристофан. Лягушки, 187 (остановка парома Харона); Сенека. Геркулес в безумье, 662-96; Стаций. Фиваида, 2.32-57; Павсаний, 3.25. Орфей: Вергилий. Георгики, 4.467; Овидий. Метаморфозы, 10.13; Сенека. Геркулес в безумье, 587 и Геркулес на Эте, 1061-62; Orphic Argonautica, 41; см. Bouche-Leclereq, 1879-82, 3: 367. Тесей: Аполлоний Родосский. Аргонавтика, 1.101-2; Гай Юлий Гигин. Мифы, 79; и т.д.
[32] Помпоний Мела, 2.51. Выступ: Menander F785 Korte-Thierfelder; см. Иоанн Цец. Подробные схолии (комментарий) к «Александре» Ликофрона, 90; Схоласт Пиндар. Пифийские Оды, 4.76d; Схоласт Аристофан. Ахарняне, 509. Храм: Страбон, C363. Бухта: Стаций. Фиваиды, 2.32-57. Описанные Сенекой густой лес, высокий утёс, огромная пещера однозначно собраны им из разных мест.
[33] Порто Каджо или Порто Кайо (Πόρτο Κάγιο) — приморская деревня в муниципалитете Восточного Мани на восточной стороне полуострова Мани, Греция. Она выходит на небольшую бухту у Лаконического залива и находится примерно в трёх милях к северу от мыса Матапан, самой южной оконечности полуострова Мани и материковой Греции. Древнее её название – Psamathous – было упомянуто Павсанием – прим. пер.
[34] Павсаний, 3.25. Вполне возможно, что у Павсания здесь были объединены храм Посейдона и некуомантейон (nekuomanteion); см. Ziehen 1929: 1503, Copper (1988: 69-70), которые думают, что он говорит только о храме Посейдона и находит пещероподобное качество в предполагаемом им barrel-vaulting (barrel—vault – это архитектурный элемент, представляющий собой свод, который имеет округлую форму, что придаёт всей конструкции полуцилиндрический внешний вид, напоминающий туннель – прим. пер.). Schumacher (1993: 72-74} трактуя Павсания, предполагает, что храм Посейдона был некуомантейоном (nekuomanteion).
[35] Лучшее описание места даёт Cummer, 1978; См. Также планы, фотографии и обсуждения в Moschou 1975a; Papachatzis 1976; Gunther 1988; Musti и др. 1982-, о Павсании 3.25; Muller 1987: 858 61; и Schumacher 1993: 72-74. О бронзе см. Frazer 1898 года о Павсании 3.25 и Bolte 1932: 2038. Надписи из храма, IG VI.1224-26 и 1258, не упоминают о каком-либо некуомантейоне (nekuomanteion). Интересно, что когда храм был христианизирован, он был посвящён «Бестелесным Святым» (Ayioi Asomatoi, т.е. Ангелам Михаилу и Гавриилу). Был ли этот выбор посвящения приветствующим бестелесных призраков прежнего некуомантейона (nekuonumteion)? Papachatzis рассматривает этот участок перед тем, как была восстановлена полная структура пещеры (следуя старой точке зрения Bursian 1853-55, и Musti и др. I982-) и открыто, что она сама собой представляла некуомантейон (nekuonumteion): его проект состоит в том, чтобы сопоставить использование этого места с неверной интерпретацией Дакариса как Ахеронского некуомантейона (nekuomanteion).
[36] Cooper 1988: 69-70. Об определениях см. Fermor 1958: 129-32. О карнизах дироса см. Vermeule 1979: 51-53.
[37] Павсаний, однако, знал о близлежащем источнике, который показывал ему (пророческие) видения кораблей и гаваней (соответствующих Посейдону) до тех пор, пока он не был разрушен, когда женщина выстирала в нём грязную одежду.
[38] Помпоний Мела 2.51; Страбон С373-74; Павсаний 2.33; и Suda s.v. aneilen; см. Bolte 1932: 2042; Ginouves 1962: 342; и Schumacher 1993: 74.
[39] Поздние спартанские надписи, IG V.210 и 211, описывают оракул (mantis) Посейдона в Тайнароне, но он не может являться некуомантейоном (nekuomanteion), потому что базировался в городе, Nilsson 1967-74, I: 170.
[40] Плутарх. Моралии, 560e-f.
[41] Лако́ния (греч. Λακωνία) — ном в Греции, в южной части Пелопоннеса – прим. пер.
[42] Лай (Лаий) — в древнегреческой мифологии царь Фив, сын Лабдака, муж Иокасты, отец Эдипа. Когда отец погиб, Лаию был 1 год. Позже был изгнан из Фив близнецами Зефом и Амфионом. Скрываясь от узурпаторов фиванского трона Амфиона и Зефа, Лай нашёл гостеприимство и убежище у Пелопа, царя города Писатиды. Над Пелопом тяготело проклятие из-за того, что и трон, и свою жену Гипподамию он получил благодаря вероломству. Больше всего на свете Пелоп любил своего младшего сына Хрисиппа. Когда Лаий учил Хрисиппа езде на колеснице, он влюбился в юношу и похитил его. Лай обманом увёз его в Фивы, за что, в свою очередь, был проклят Пелопом (в другой версии мифа Хрисиппа убивают его старшие братья). После смерти Амфиона воцарился в Фивах. Женился на дочери Менекея Иокасте (или Эпикасте). Проклятие Пелопа привело к тому, что брак Лая оказался бесплодным. Отправившись за советом в Дельфы, Лай получил от оракула Аполлона предсказание: Лай может зачать сына, но тогда ему суждено погибнуть от него. Бог устами оракула трижды запретил Лаию иметь детей. Лай отказался от мысли иметь детей, но однажды, опьянев, всё же оплодотворил свою жену. Опасаясь предсказания, Лай повелел слуге бросить младенца Эдипа на горе Киферон, однако слуга из жалости ослушался и отдал младенца пастухам. Выросший Эдип, не зная о своём происхождении, получил предсказание о том, что ему суждено убить своего отца, и в ужасе бежал от своих приёмных родителей. Лай, проезжая на колеснице через область Фокиды с четырьмя спутниками, был в ссоре убит Эдипом. Это было на Схисте (Перекрёстке дорог), там находилась могила Лаия и его раба. Либо могила Лаия и вестника были на горе Лафистий – прим. пер.
[43] Этеокл (др.-греч. Ἐτεοκλῆς) — в древнегреческой мифологии — царь Фив. Упомянут также в «Илиаде» и в трагедии «Антигона» Софокла – прим. пер.
[44] Исихий Александрийский о некуор(и)оне (nekuor(i)on), см. LSJ; Плутарх. Моралии, 560e-f использует слово псюхопомпейон (psuchopompeion), говоря о Тайнароне. Стайций. Фиваида, 2.32-57.
[45] Пифийский Аполлон (Pythian Apollo) — покровитель Дельфы, являлся пророческим божеством Дельфийского Оракула – прим. пер.
[46] Архило́х (до 680 — ок. 640 до н. э.) — древнегреческий сатирический поэт. Погиб на войне, которую вели его соотечественники, паросцы, с уроженцами острова Наксоса. По преданию, убийцу поэта с позором изгнали из храма Аполлона в Дельфах, навсегда лишив его потомков права входить в эту главную греческую святыню. Воин по имени Калондас (Calondas) получил известность в качестве человека, который его убил. Убийца был наказан за это богами: он отправился в храм Аполлона в Дельфах, чтобы проконсультироваться с оракулом и ему был дан ответ в виде упрёка с упомянутыми словами: «Ты убил слугу Муз, уходи от храма» — прим. пер.
[47] Эниалий — в микенскую эпоху самостоятельное греческое божество, эпитет Ареса (бога войны) – прим. пер.
[48] См. Плутарх. Моралии, 560e-f (Архилох Т141 Tarditi) и Нума 4; и Гален. Protreptici, 9.1.
[49] См. Papachatzis 1976: 107.
[50] Павсаний 3.25; Исихий s.v. Tettigos hedranon; Гомер. Одиссея, 11.90-151; Вергилий. Энеиды, 6.679-901; и Силий Италик. Punica, 13.488-894
[51] Анакреонтическая поэзия (от др.-греч. Ἀνακρέων — Анакреонт) — жанр лирической (то есть, первоначально исполняемой под звуки лиры) поэзии, воспевающей радость беззаботной жизни, чувственные наслаждения, всеохватывающее веселье — прим. пер.
[52] Anacreontea (гр.: Ἀνακρεόντεια) — это название, данное сборнику из примерно 60 греческих стихотворений на темы вина, красоты, эротической любви, Диониса и т. д. Стихотворения относятся к периоду между I в. до н.э. и VI в. н.э. Приписывается он Анакреону. Коллекция сохранилась в той же рукописи 10-го века, что и Антология Палатина (Palatinus gr. 23), вместе с некоторыми другими стихами. Анри Этьенн опубликовал их в 1554 году – прим. пер.
[53] Трофоний — персонаж древнегреческой мифологии, зодчий, автор храма Аполлона в Дельфах, соавтор и брат Агамеда. Сын Эргина (по преданию, сын Аполлона). Прорицатель. Его историю излагал Евгаммон. В Дельфах Трофоний и Агамед построили Гириею сокровищницу с потайным входом в стене, с целью обокрасть его. По одному сказанию, отрубил голову своему брату Агамеду, чтобы скрыть их преступление. Его поглотила расступившаяся земля. По Пиндару, выстроили храм и просили у Аполлона вознаграждения, и на седьмой день оба умерли во сне (или на третий день по другой версии). Ему посвящена Лебадия в Беотии. В пещеру Трофония по воле Пифии спускался мессенский герой Аристомен. Детям Трофония также приносили жертвы. В Лебадии был оракул Зевса Трофония. По Павсанию кормилицей Трофония была Деметра. Его подземное прорицалище вызывало наибольший страх и священный трепет. Впечатление, производимое на посещавших его, было таким сильным, что существовала даже поговорка про угрюмых молчаливых людей — «погадал у Трофония» — прим. пер.
[54] Амфиарай — по греческим сказаниям, сын Экла и Гипермнестры (по другой версии, сын Аполлона). Царь Аргоса из династии Меламподов. Прорицатель. В некоторых источниках упоминается «Вещий дом», в котором Амфиарай провёл ночь, после чего стал пророчествовать. С тех пор дом оставался запертым. Первым воздержался от употребления бобов – прим. пер.
[55] Тифон (Титон) — в древнегреческой мифологии сын троянского царя Лаомедонта и Стримо (или, по другим источникам, Рео). Пастух. Его похитила Эос и перенесла в Эфиопию, где родила от него сыновей Эмафиона и Мемнона. По просьбе Эос Зевс даровал Тифону долгую жизнь, но Эос забыла упомянуть о вечной молодости, и Тифон стал бессмертным стариком, по другой версии — превратился в цикаду, сморщившись от старости – прим. пер.
[56] Символика Цикады: Bodson 1975: 16-20; Davies и Karhirirhamby 1986: 113-33; Brillante 1987 и 1991: 112-43 (с ценным обсуждением способности цикады к посредничеству с мирами как выше, так и ниже в 138-40); и King 1989. Цикады на Мани: Fermer 1958: 41; Исихий s.v. ligantor, тип Laconian cicada. Титон: гомерический гимн Афродите, 218-38; Схоласт Гомер. Илиада, 11.1. Титон сморщивается: Афиней, 548c; Евстафий. Комментарий к Гомеру, Одиссея 5.121 и Илиада 23.791; и Tzetzes. (Комментарий) к «Александре» Ликофрона, 18. Подобно призракам, цикады демонстрируют парадоксальные черты черноты и бледности: Гесиод. Щит Геракла, 393-94; Аристотель. История животных, 556b10; Мелеагр. Палатинская антология, 7.196.4 = Эллинистические эпиграммы 4069 Gow и Page («Ethiop»); Плиний. Естественная история, 11.93; Martial 1.115.4-5; и Исихий s.v. killos, см. Winkler 1980: 160-65 и ниже — о призраках. В Китае цикады воспринимаются как символы бессмертия и воскресение. В ханьский период и после него восхитительные нефритовые цикада-амулеты помещались в рот трупов, чтобы предотвратить их разложение (Teague at Sheridan 2000: 58).
[57] Архилох как цикада: F223 West; другие поэты, такие как Каллимах из Кирены. Aetia F1, строка 29, перенесли этот образ на себя. Эзоп, 470 Perry. Как цикады, так и ворон — любимые персонажи в баснях Эзопа: цикады, обычно съеденные, см. в Эзоп, 236, 241, 373, 387, 397 и 470 Perry; Ворон – см. 123, 125, 128, 162, 190, 245, 323, 324 и 398 Perry. О мифологизированной природе биографии Архилоха, см. Lefkowitz 1981: 25-31.
[58] Артабаз II — персидский сатрап Фригии, живший в IV веке до н. э. Царь Артаксеркс II, назначил его сатрапом Фригии после смерти его отца – прим. пер.
[59] Эфоры (от др.-греч. ἔφορος, «надзирающий») — в Древней Спарте, а позже и в Афинах — выборные должностные лица (эфорат из 5 эфоров), обладавшие широким и не всегда чётко зафиксированным кругом полномочий — прим. пер.
[60] Версии этого рассказа есть также у Диодора 11.45; Корнелий Непот. Павсаний, 4-5; и Аристодема FGH 104 F8.2. Westlake (1977) полагает, что у Фукидида есть письменный источник этого рассказа: либо Charon of Lampsacus (FGH 262), либо Stesimbrotus of Thasos (FGH 107; cf. Carawan 19X9); см. также Hornblower 1991-, 1:211.
[61] В отличие от других древнегреческих городов, Спарта не была компактным укрепленным городско-государственным центром с монументальными гражданскими и религиозными зданиями. Это был свободный сбор небольших деревень, разбросанных по большой сельской местности и 6 невысоких холмов. Самый высокий из этих холмов (около 25 м) служил Акрополем и местом святилища Афины Халкиоикос (Athene Chalkioikos) – прим. пер.
[62] Catalogued by Gomme 1945; Rhodes 1970: 388-89 and 392; Cawkwell 1971: 50-52; Podlecki 1976: 296-9X; and Wesrlake 1977: 95 with n. 4; cf. also Hornblower 1991, 1: 219.
[63] Экскурс Фемистокла/Павсания также содержит рационализированную версию мифа Телефа (сына Геракла – прим. пер.) в 1.136-37; см. Gomme 1945; и Hornblower 1987: 15.
[64] Павсаний 3.17. В повествованиях о Клеонике смерть регента Павсания стала ценой упокоения её души. Однако, Аристодем (FGH 104 F8) единственный, кто последовательно рассказывает нам и историю Клеоники, и историю человека из Аргилоса. Таким образом, первая история, написанная о Клеонике, должна быть рассказана до того, как будет рассказана вторая, и, соответственно, Клеоника будет представлена здесь как удовлетворенная жертвами Павсания.
[65] Argilios как имя собственное: Фукидид. Схолии. Argilios как имя собственное у Непота и Аристодема: Jacoby 1923-58, комментарии на Аристодема, FGH 104 F8, но переводчики и комментаторы остаются под чарами Фукидида. Argilla: Эфор FGH 70 F134a, комментарии на Страбона, C244; см. Максим Тирский 8.2; См. главу 5.
[66] Диодор и Аристодем говорят о skene. Дыра у Непота как отражение некуомантейона: Gunter 1988: 60.
[67] См. Апулей. Метаморфозы, 2.29-30, где обвинение духом Телифрона собственной вдовы в своём убийстве считаются неубедительными до тех пор, пока он не предоставляет материальные доказательства преступления, свершённого над ещё пребывавшим в живых Телифроном.
[68] Фукидид 1.128 и 135. Полибий 9.34 и Плутарх. Агид, 16. См. Schumacher 1993: 72.
http://ordenxc.org/library/books/deniel ... tajnarone/