Мудрость мёртвых

Аватара пользователя
Алексей Минский
Сообщения: 12859
Зарегистрирован: Сб янв 27, 2018 3:58 am
Откуда: Калиниград
Интересы в магии: графическая магия, ЧМ, Вика
Род занятий: практик, диагност
Контактная информация:

Мудрость мёртвых

Непрочитанное сообщение Алексей Минский » Сб июл 14, 2018 10:12 am

Дениел Огден. Греческая и Римская Некромантия. Гл. 15. Мудрость мёртвых
Основным вопросом древней некромантии является источник мудрости мёртвых. Зачем вообще обращаться к мёртвым за знаниями? Каковы были виды их знаний и откуда они происходили? Особенно странно, что именно мёртвых нужно было использовать для предсказаний. Разве они связаны с будущим, а не с прошлым? Как мы можем увидеть, большая часть мудрости, приписываемой им может быть получена, прямо или косвенно, от беспокойных призраков, рассмотренных в предыдущей главе. Пояснения этому были разбросаны по древним источникам, отвечая на вопрос с различной степенью ясности: Объяснения Пифагора и Платона говорят об усилении проницательности души, отдёленной от тела; также это можно было объяснить тем, что призраки черпали силу из земли, в которой находились; другие объяснения были специфичными для каждой категории призраков, и отрицали мудрость мёртвых как общее явление, тем самым не признавая некромантию как гадательную практику. Но ни одно из этих объяснений не является полноценным, и распостранение таких разрозненных мнений наводит на мысль о том, что они являются логическими ошибками (post-hoc), и что мудрость мёртвых лучше всего воспринимать как первый принцип: мёртвые были мудрыми, потому что они всегда были и потому, что некромантия, в конце концов, «работает».

***

Можно было бы обратиться к некромантии, как очевидно, к наиболее подходящей форме гадания для некоторых особых вопросов: когда, например, нужно получить информацию от конкретного призрака, усмирить его, или узнать информацию о чьей-то смерти, или о смерти в целом. Но можно также обратиться к некромантии c любым другим вопросом, поскольку она является самой мощной формой гадания. Секст Помпей Лукана знал, что призраки были надежнее, чем боги, чьи пророчества воплощались в Дельфах Аполлона и Додоне Зевса, а также в гадании по молниям и астрологических предсказаниях. Слепой провидец Тиресий сравнивает силу некромантии в хорошем смысле с гаданием, иероскопией, прорицанием Дельф и астрологией. Филократ говорил, что призраки, призванные кровью, не могут лгать. Потому призрак Одиссея был вынужден рассказать Гомеру даже о его позоре с Паламедом, и поэтому ему пришлось взять с него обещание, что он не будет упоминать об этом в своих стихах[1]. Несмотря на предполагаемую силу некромантии, полученные при помощи неё пророчества в литературных сочинениях, зачастую, довольно слабы, авторы уделяют намного больше внимания описанию самих обрядов.

В этом отношении примечательна расплывчатость пророчества, которое в поэме Лукана получила от трупа ведьма Эрихто, после всей своей тяжелой работы[2].

Но некроманты не всегда говорили правду. Эфорус в своих трудах писал, что правитель (из Кумы?) уничтожил киммерийский некюомантейон (nekuomanteion) в Аверно, когда оракулу не удалось дать правильное пророчество для него. Появление Энея Вергилия из «Врат ложных сновидений» как мы видели, может быть указанием поэта на то, что предыдущий рассказ об общении Энея с оракулом на самом деле не происходил (глава 5). В «Метаморфозах» Апулея те, кто засвидетельствовал рассказ воскрешённого Телифрона, о том что он был убит собственной женой, объявили, что труп лжёт; на самом деле это не было ложью, такую версию убийства стоит учитывать. Два литературных примера ложной некромантии, похожи друг на друга. В первом случае, это эллинистический рассказ о пророчестве, которое дала голова Публия, вероятно, составленный вскоре после его смерти в 191 г. до н.э. Он предсказал, что римляне будут изгнаны из Греции, в которой они никогда не были. Но Хансен (Hansen), безусловно, прав, что эта история проистекает из пропаганды греческого сопротивления римской империи, так что его авторы создали пророчество таким, чтобы его читали как очень правдивое. Второе — это пророчество трупа Габиена Сексту Помпею, о том что он победит в Сицилийской войне. История, вероятно, обязана своим происхождением про-Помпейской пропаганде, так что, это пророчество также было разработано её авторами, чтобы казаться правдивым. Но тот факт, что эти две истории пересказывались долгое время, даже после того, как стало ясно, что они ложны, наводит на мысль что к ложной некромантии относятся снисходительно. Когда Лай Стация посещает Этеокла во сне, призрак является настоящим, но он боится, что если появится в своём обличии, его воспримут как «ложное сновидение». Таким образом, он маскируется как (определённо ложное) явление всё ещё живого Тиресия, чтобы воспользоваться его авторитетом, прежде чем, наконец, снять его облик[3]. Верования в то, что ложные сновидения могут менять облик, как призраки, возможно, воспринимались по-разному. С одной стороны, это может подорвать доверие к настоящим призракам; с другой, можно сохранить веру в фундаментальную целостность некромантии, если не придавать значения пророчествам которые оказались ложными. Так почему же призраки обладали мудростью? Большую часть мудрости приписываемой призракам в некромантии, даже предсказания, прямо или косвенно, можно получить через основную причину для выполнения ритуалов — успокоение беспокойного призрака. Если тот, кто убил призрака при жизни, не заплатил за свой поступок, плата за это востребуется от него, или от других. Если бы он был жертвой неизвестного убийцы, раскрытие личности убийцы могло бы успокоить его. Если он был недоволен обстоятельствами его погребения или почестями, которые он получает после смерти, это может объяснить его беспокойство. В таких случаях, бессмысленно спрашивать, откуда призрак знал факты, которые у него просили раскрыть. Призрак сам по себе является результатом этих фактов.

Призраки жертв убийств часто обращались непосредственно к своим убийцам в попытках достичь справедливости, терроризировать их и свести с ума[4]. Возникает двухступенчатая схема. В начале призрак атакует и запугивает своего убийцу в ужасающей форме, с которой невозможно установить связь; это может быть связано с тем, что в этой форме призрак просто не желает идти на контакт, или потому что его жертвы, столкнувшись с таким явлением, обезумели, и потеряли способность понимать происходящее. Затем убийца вынужден совершать обряды, чтобы призвать призрак в том виде, в котором он может общаться с ним и понять, что он должен сделать, чтобы успокоить его. Таким образом, после убийства Клеоники, её призрак направляет Павсания в некюомантейон Гераклеи (или Фигалии), чтобы вызвать её и попытаться успокоить. После убийства Павсания, спартанцы так же испытали ужас его гнева, и были вынуждены вызвать его призрак, с помощью психагогов (по совету Дельфийского оракула). И после убийства своей матери, Агриппины, Нерон также обратился за помощью к магам, что бы вызвать её призрак и успокоить его. Подобная картина также может лежать в основе истории Геродота о Периандре и призраке Мелиссы. Подобное также встречается в священном законе из Селинунта, написанном в пятом веке до н.э. Этот закон, содержит руководство по очищению убийц, и защите от нападений мстительных призраков, он предусматривает, что призрак «может быть изгнан» после выполнения некоторых первоначальных обрядов, словно раньше это было невозможным. Этот двухэтапный процесс любопытен. Если призраки появляются перед своими убийцами, почему они не могут сказать им, чего они хотят от них сразу же, за одно появление? Фелтон (Felton) обращает внимание на народное поверье, которое может объяснить этот феномен, а именно, что призраки не могут говорить, если не инициировать разговор с ними[5]. В своём беспокойном виде, призраки действовали как Эринии / Фурии. Теория Родэ (Rohde), согласно которой сами Эринии были мстительными душами убитых, оспаривается многими, более подробную информацию можно получить в Дервенском папирусе[6]. В трагедиях мы встречаем призраков, которые управляют Эриниями/Фуриями, чтобы преследовать своих убийц (Клитемнестра Эсхила) и Эриниев, управляющих призраками, чтобы преследовать убийц (Тантал Сенеки), и призраков, представляющихся как Эринии (Агриппина Октавия)[7].

Призраки, по понятным причинам, стремились к мести, своими действиями раскрывая личности убийц третьим лицам. В некромантии Сенеки, призрак Лая осуждает своего сына Эдипа как своего убийцу и утверждает, что он наведёт Фурию на него. В романе Апулея, дядя мёртвого Телифрона попросил жреца Затхласа реанимировать его труп, чтобы он мог заявить, что был отравлен женой и любовником. Отец Элизия из Терины призвал призрак сына Элизия, чтобы спросить его, отравлен ли он, хотя, как оказалось, тот отравлен не был (глава 6). Такие убийцы были также упомянуты в спонтанной некромантии. Призрак Цинтии сказал Проперцию во сне, что она была отравлена своими рабами. В произведении Вергилия, призрак Cихея появляется во сне своей жены, Дидоны, чтобы рассказать ей о своём убийстве Пигмалионом. В произведении Апулея, призрак Тлеполема является своей жене Харите, чтобы сказать ей, что он был убит её поклонником Тразиллом, также призрак мельника, предстаёт перед своей дочерью с удавкой на шее, чтобы сказать ей, что он был убит мачехой. В рукописях Аристотеля, голова обезглавленного жреца Зевса, Оплосмия из Аркадии неоднократно пела «Церцид», имя своего убийцы. Цицерон и Элиан рассказывают свои варианты Мегарийской повести, в которой путешественник, Хрисипп, посетил Аркадию и был убит трактирщиком из-за его денег. Его призрак появляется, по разным версиям, либо во сне у городских друзей в Аракдии, или во сне граждан города. Он объясняет, что с ним произошло, и рассказывает, что его тело было спрятано в телеге с навозом. У людей получилось остановить повозку у городских ворот, и убийца был найден. Цицероновская версия включает в себя интригующую деталь. Призрак уже появлялся перед человеком ещё до убийства, чтобы предупредить его, что оно было спланировано. (Подобный пролептический вид призраков тех, кто должен быть убит, также можно найти в Одиссее. Феоклимен видит зал Одиссея, полный призраков его последователей, прежде чем началась их резня. Логику и механику таких пролепических явлений трудно понять.[8])

Призраки всегда жаждали описывать свою смерть даже тем, у кого не было или нет возможности отомстить за них. Это достаточно легко объяснить: призрак человека в некотором смысле является воплощением его смерти. В трагедии Евридипа «Гекуба», призрак Полидоруса рассказал собравшимся о том, как Полиместор его убил и выбросил непогребённым на берег. Когда призрак Плавта из Диапонтии якобы появился у Филолая во сне, он рассказал ему, как он был убит предыдущим владельцем дома. В «Энеиде», призрак Палинура рассказывает Энею, о том как он был убит дикарями, также Деифоб рассказал ему, как его обманули, изуродовали, и убили Елена и Менелай. В элегии Тибулла, призраки, которые по дуге кружатся вокруг голов сводниц-ведьм, «жалуются на свою смерть»[9]. На самом деле, призраки были настолько одержимы своей смертью, что даже обсуждали этот вопрос между собой. В произведении Гомера, когда Гермес приводит призраков, они проходят мимо Агамемнона и Ахиллеса, обсуждая между собой свои смерти, в свою очередь, рассказывая об обстоятельствах и подробностях. Обсуждаются даже случаи смерти без человеческого вмешательства: мать Силия, Сципия, рассказала ему, как она умерла при родах. Интригующий фрагмент из греческого романа описывает, как человек, ожидающий проявления Асклепия, вместо этого сталкивается с призраком, который начинает рассказывать обстоятельства своей смерти, в то время когда папирус прерывается. Формула папируса, который способен вызвать призрак мёртвого человека, выкладывая его тело (или, возможно, только его череп) на кожу осла, объясняет, что при его проявлении призрак скажет, имеет ли он какую-либо силу, а затем как он умер[10].

Переход разговора от откровений призрака об обстоятельствах его убийства, к раскрытию им других событий, в которых он участвовал или был свидетелем в течение жизни, достаточно прост. В истории Геродота, кажется очевидным, что Периандр спросил Мелиссу, где при жизни она закопала деньги гостя. В поэме Силия Италика, Помпония призналась своему сыну, Сципио, что он был зачат Юпитером в образе змеи. Апион призвал Гомера, чтобы спросить его о своей родине и родителях. Также, Гомер сам призвал Одиссея, дабы спросить его о событиях Троянской войны, в которой он участвовал, и Аполлоний Тианский призвал Ахилла по той же причине[11].

Призраки также хорошо знают об условиях, в которых находится их труп, о чём свидетельствует другая значимая для них причина беспокойства: отсутствие погребального ритуала, неадекватное захоронение или недостаточная посещаемость гробниц после захоронения. Проявления призраков, требующих соблюдения погребальных традиций, были многочисленными. Эльпенор является перед Одиссем как незванным гостем в подземном мире, чтобы попросить погребения своего тела, и предупреждает, что если он не выполнит его просьбу, боги возгневаются на него. Вид захоронения, которое он потребовал, имеет сильное сходство с указаниями Тиресия для задабривания Посейдона: в обоих случаях, весло должно быть воткнуто в землю[12]. Можно было бы привести ещё много примеров призраков, просящих о надлежащем захоронении, среди которых есть Полидор, Циллус, Деифил, Палинур, и даже в стихотворении Вергилия «Комар»[13]. Призраки настолько переживали из-за cоблюдения правил погребения, что появлялись даже после надлежащего захоронения.Таким образом, призрак Патрокла, из поэмы Гомера, внезапно является Ахиллесу во сне, чтобы дать ему свои инструкции о похоронах, которые будут неизбежны. В поэме Силия, Аппий Клавдий жалуется, что его друзья ошибочно делают чрезмерно тщательные приготовления к его похоронам, в том числе бальзамируя его тело, и таким образом, излишне продлевая его агонию в непогребённом состоянии[14].

Эта одержимость ритуалом погребения и посещаемостью места захоронения обеспечила большой интерес призраков и понимание того, что происходит вокруг их могилы или того места, где лежало их тело, даже если они получили хоть какое-то надлежащее захоронение. Платон предполагает, и так было принято считать, что обычно призраки действительно парили вокруг своих гробниц. В элегии Проперция, погребённая Корнелия знала, что её муж Паулл плакал над её могилой. Также Синтия явилась к нему спонтанно во сне, чтобы пожаловаться на скудность её похорон и неопрятное состояние могилы, и потребовать создания эпитафии, которую она продиктовала; она знала, что он не скорбел над её могилой. Когда Ахилл был призван Аполлонием Тианским, призрак жаловался на то, что фессалийцы развели грязь на его могиле, и он был опечален этим. Он попросил Аполлония передать фессалийцам это послание, прежде чем призрак начнёт создавать им проблемы: они должны приносить ему десятину сезонных фруктов, и просить его о благосклонности с помощью ветви оливкового дерева. Он также мог сказать ему, что его похоронили так, как говорил Гомер, и что Поликсена была убита на его могиле. В Накрасоне, который находится в Малой Азии, Эпикрата во сне посетил призрак его сына, и сказал ему чтобы он нашел сад воспоминаний для него. Любопытно, что в поэме Силия, Сципий должен сказать призраку Пауля что Ганнибал построил ему гробницу в Каннах[15]. Призрак без какого-либо надлежащего захоронения может проявлять особенно сильное и активное присутствие в непосредственной близости от своего тела. В соответствии с историей «Философ-остался-на-ночь-в-доме-с-привидениями», написанной Плинием и Лукианом, призрак пугает посетителей дома, в котором лежит его тело, пока философ не берёт ситуацию в свои руки, после чего он быстро раскрывает место, где спрятан труп (здесь снова призрак проявляется сначала в ужасающем, а затем в более подходящем для общения виде)[16].

Призраки прекрасно воспринимали всё, что могло чувствовать их тело. В повествованиях Геродота, Мелисса знала, что Периандр занимался сексом с её трупом. Апулей упоминает, что мёртвый Телифрон узнал о том, что ведьмы украли у него нос и уши, когда они были рядом с его трупом[17]. В этих двух случаях полученная информация подтверждает, что мёртвые говорят правду, но, в то же время, она доказывает, что голоса изрекающие предсказания принадлежат призраку человека, к трупу которого обращаются. Иногда, помимо всего, эти явления показывают нам, что призраки осознают события настоящего и прошлого с момента их смерти в более широком спектре. Хорошим примером является призыв Лукианом Главком призрака его отца, Алексикла, всего через семь месяцев после его смерти, так как он планировал заранее неудачные любовные отношения. Он отвергает неодобрение призрака и, по-видимому, чтобы избежать лишних проблем, предпочитает успокоить его заранее. Ахилл, призванный Аполлонием, знал, что после его смерти, Гомер не вписал Паламеда в «Илиаду», хотя это его никак не волновало. В поэме Валерия Флакка, призрак Крефея видел, как Ясон несётся через море, находясь на далёком расстоянии (Колхида из Фессалии), оживленный труп Гелиодора видел сыновей Каласириса, которые сражались друг с другом в битве, в отдалённом месте[18].

Литературные источники иногда не совсем согласуются сами c собою, относительно того, насколько широкие знания о настоящем или прошлом, имеют призраки после своей смерти. Главной причиной для ограничения их знаний, вероятно, был драматический эффект истории. Таким образом, в поэме Гомера, привидение матери Одиссея, Антиклеи, знает, что в настоящее время происходит в Итаке, но, как ни парадоксально, она не знает что Одиссей ещё не вернулся туда. А угрозы Ахиллеса против тех, кто ошибается в его отце Пелее, говорят о том, что он осознаёт происходящее, хотя он спрашивает Одиссея о нём, якобы находясь в неведении. Призрак Дария, в трагедии Эсхила, был вызван чтобы сообщить Атоссе о надвигающейся катастрофе, но он явно не знал о судьбе, которая ждала его сына. Тем не менее, он мог видеть события у реки Асопус в Беотии, в то время как они происходили на далёком растоянии[19].

Гомер подмечает, что один из способов, позволяющий призракам знать так много о прошлом, заключался в обмене информацией среди призраков, между теми кто умер давно и умер недавно. Таким образом, в поэме Гомера, Агамемнон знает, что его сын всё ещё жив, потому что он ещё не встречал его в преисподней. Такая призрачная информационная паутина показана в действии, когда Гермес приносит призраков, убитых Одиссеем, и они сразу же связывают всё, что с ними случилось, с призраками Троянской войны. Оживший труп Лукана, оценивает маштабы гражданской войны смертных по тому факту, что она дошла даже до мёртвых[20].

Вопросы будущего, на удивление, рассматриваются в немногих древних рассказах о некромантии, и в немногих из них будущее предсказывается простым и бескомпромиссным способом. Самое прозаическое, конкретное и подробное предсказание будущего упоминается в поэме Силия Италика, это откровение Сивиллы к Сципию Африканскому: он будет командовать в молодости, выиграет битву на Эбро, отомстит за своего отца, возьмет Новый Карфаген, станет консулом, отправит карфагенян обратно в Африку, победит Ганнибала и искоренит несправедливость. Но Сивилла, говорящая это, была пророчицей при жизни. Чёткие и понятные предсказания встречаются также в трудах Вергилия, где Анхис рассказывает Энею о войнах, с которыми ему придётся столкнуться, и как он должен решать каждую из трудностей, которые он встретит. В поэме Лукана, Секст сказал, что его отец потерпит поражение, и что он получит от него пророчество в своё время, а Этеокл в упоминаниях Стация, сказал Лаю, что Фивы выиграют войну, но ни он, ни Полиникс не будут контролировать город. Корифей, в поэме Валерия Флакка, предсказывает страдание, которое Ясон принесёт Колхиде и похищение Медеи. Элемент предсказания будущего в трудах Гелиодора, весьма интересен, поскольку труп не только отвечает на вопросы, связанные с будущим, заданные ему его матерью, но и ничего не скрывая, продолжает рассказ о будущих подслушиваниях Хариклеи и Калариса[21].

В своих трудах, Гомер и Эсхил, а позже и Сенека, испытывают трудности с идеей о том, что призраки должны иметь возможность предсказывать будущее в некромантическом общении. Потому они дают предсказания в виде череды непрямых наводок. Только последнее изречение Тиресия, о смерти Одиссея, представляет собой абсолютно понятное предсказание будущего. Но это откровение «приглушено» его предыдущими высказываниями, которые, в действительности раскрывают детали будущего путешествия Одиссея, но представлены в виде мудрых советов и инструкций, сформулированных в терминах «если это – сделай то»: Одиссей сможет вернуться домой, если он заставит своих товарищей прекратить охотиться на священный скот Гелиоса и т. д. Это всё сводится к тому, что Тиресий был пророком при жизни[22]. В трагедии Эсхила, Дарий прямо подмечает, что персидская армия в Греции будет разгромлена в битве при Платеях. Но это так же «приглушено»: Дарий в первую очередь начал с предоставления стратегических советов против проводимой в настоящее время кампании, и заметил, что видения которые появлялись у него при жизни, становятся реальностью. А призрак Лая, в поэме Сенеки, утверждает, что произойдут некоторые события, например, «Я, ваш незадачливый отец, преследую вас…», они объясняются просто как признание в собственных намерениях призрака[23].

В некотором смысле, способность призрака Дария раскрывать будущее проистекает из его знания о прошлом своей собственной личности, в данном случае предсказаний оракулов, которые он получал при жизни. Понятие о том, что призраки могут раскрывать будущее, потому что они были свидетелями начала будущего в их собственной жизни, похоже, встречается также во фрагменте некромантической молитвы Еврипида:

Возносите к свету души непросвещённых, которые хотят подготовиться (обучиться) заранее (promathein), чтобы они начали расти, и были приняты, как и я, что было / есть корень зла, от которого мы должны избавиться, умилостивив жертвой богов, чтоб обрести покой.

— Еврипид F912 А. Наук.

Раскрытие исполнителя убийства того, кто стал призраком, может иметь непосредственное влияние на настоящее и будущее, так в поэме Сенеки, Лай указывает на то что Эдип был его убийцей[24]. Призрак может приблизиться к раскрытию будущего через знание своего прошлого разными способами. Он может дать соответствующие советы, основанные на собственном опыте, зачастую, это тот опыт, который привёл к его собственной его смерти, самый эффективный из учителей, потому вещи, на которые указывают призраки, заслуживают внимания. В поэме Гомера Агамемнон посоветовал Одиссею прокрасться к своему дому, такой совет проистекает из случая, когда Агамемнон возвращался домой, и был убит собственной женой Клитемнестрой. В случае с некромантией Силия, отец Сципия чётко советует ему не принимать поспешную тактику против Ганнибала, указывая на то, что такой поступок привёл его самого к гибели. Ранняя смерть Александра приводит к тому, что он даёт более общие советы, которые немного противоречат тому, что говорил отец Сципия: Сципий должен сделать столько, сколько сможет, прежде чем смерть настигнет его. Можно подумать, что мёртвые, будучи очень древними, хорошо наделены мудростью, но мы редко встречаем такое понятие в некромантическом контексте, возможно, потому, что умершие обычно используются в магических целях, безвременно умершие характеризовались скорее как слишком молодые. Исключение, возможно, встречается в «Персах» Эсхила, где мудрые советы относительно пожилого призрака Дария контрастируют с юношеским пылом Ксеркса[25].

Такие предсказания будущего, часто затрагивают проблему, особенно подходящую для призраков, а именно смерть, особенно смерть самого призрака. Таким образом, одно бескомпромиссное предсказание будущего, в поэме Гомера, сделанное Тиресием, относится к смерти Одиссея; также труп у Лукана предсказывает смерть Помпея и косвенно намекает на смерть консула Секста[26].Есть ещё много примеров этого явления, и трагедии особенно наполнены ими[27]. Иногда, это важно знать, такие пророчества могут быть самореализующимися. В этом отношении хорошим примером служит пророчество мертвеца у Гелиодора, о неизбежной гибели матери, которая его призвала (и также брата). Узнав, что за ритуалом наблюдают, мертвец отправляет мать в погоню через поле битвы, в попытках убить Хариклею и Навсикла, тем самым, вынудив её ненароком напороться на копьё. Самореализируемым также было некромантическое пророчество, в случае с Каракаллом, когда он интересовался обстоятельствами своей собственной смерти. Ему сказали, что его власть узурпирует Макриний. Когда Макриний случайно перехватил письмо Матерниана, несущего эти пророчества к императору, он был вынужден убить его, чтобы сохранить свою жизнь. Здесь также уместно пророчество призрака Крефея, из поэмы Валерия Флакка: он предсказывает, что Пелий скоро убьёт Эсона и Алкимеду, и предложил им совершить самоубийство, до того как это произойдёт. Так они и поступили. Всё это может означать, что некромантия, по большей части, использовалась для мрачной цели, изучения обстоятельств собственной смерти, а также, может быть, то, что литературные источники, от которых мы получаем информацию, могут вкладывать тематически соответствующие пророчества в уста мёртвых. В поэме Лукана, Эрихто не только может раскрыть обстоятельства будущих смертей через некромантию, но, в ограниченных маштабах, она также может изменить их: она может ускорить или отложить запланированную дату смерти для тех, чья смерть несущественна в грандиозных схемах Судьбы[28]. Эти соображения определяют практику некромантии, как близкую к использованию призраков для проклятий, а также к тем, о которых мы будем говорить в следующей главе.

Мёртвые могут также передавать эсхатологическую информацию о природе жизни, смерти и вселенной, информацию которая не привязана к прошлому, настоящему или будущему. Эта мудрость, похоже, сродни, в каком-то смысле, посвещению, которое они проходят, попадая в загробную жизнь. В поэме Гомера, призраки объясняют Одиссею принцип работы загробного мира: Тиресий рассказывает ему, как заставить других призраков признать его, дав им испить крови; Антиклея объясняет ему шаткую природу призраков. В упоминаниях Крантора, Элизий из Терины узнаёт у призраков своего отца и своего сына о том, что именно Судьба решает, когда лучше всего умереть. Псевдо-Демокритов Остан раскрывает секреты алхимии весьма опосредованно. В поэме Проперция, Синтия рассказывает о двух домах подземного мира. У Вергилия Анхис обучает Энея знаниям о реинкарнации. В трудах Луция, Менипп сотворил ритуал некромантии, чтобы узнать смысл жизни: Тиресий сказал ему, что беззаботная жизнь лучше всего, что он должен игнорировать философов, отдыхать и много смеяться. Платон пишет, что во время своей временной смерти Эр, сын Армения, путешествует по вселенной, в которой он изучает принципы суда над мёртвыми и реинкарнации, а также слушает музыку сфер. В упоминаниях Цицерона, Сципий, а также в упоминаниях Плутарха, Тимарх, имели точно такие же путешествия, с такими же обстоятельствами[29].

Во многих этих случаях, призраки или трупы, беседуют и дают информацию, избегая ответов на прямые вопросы. Уклонение от ответов невозможно, если верить однозначному принципу Лукана, который говорит, что в оживлении трупа, которое совершила Эрихто, гортань и язык для того, чтобы труп мог ответить на поставленный вопрос, должны были бать целыми. Похоже, что это ограничение действует на уровне высказывания, а не принципа, потому что после этого, труп просит Эрихто позволить ему снова умереть «с тихим лицом»[30].

Латтимор (Lattimor), профессионально изучавший древние эпитафии и их субъекты, называемые в литературе призраками, установил, что существует связь, между темами в эпитафиях, и темами, обсуждающимися в контексте некромантии. Огромное множество эпитафий сохранилось в греко-римских древностях, около ста тысяч на латыни и десятки тысяч на греческом. Их можно разделить на три основних вида: безликий голос может описывать мертвеца в третьем лице; автор эпитафии и/или другой человек могли обращаться к мертвецу, от первого или от второго лица; покойник может обратиться к читателю, используя, по мере необходимости, первое или второе лицо. Этот третий вид обращения соотносится с некромантией в том, что мертвые в своём пост-смертном состоянии, говорят с живыми из своей могилы. Вторая и третья категории смешаны, чтобы сформировать диалог в следующем примере: «Я бессмертная, а не смертная женщина». «Я удивлён тобой. Но кто ты?» «Исидора». Но даже в «чистых» примерах третьей категории встречаются диалоги, потому что автор слов, данных мёртвому человеку, пытается передать то, что у него (мёртвого) на душе через эти слова, и вызвать какое-то конкретное отношение к нему у того, кто прочитает эпитафию: «Хоть я и мертва, я люблю своего мужа». Тексты эпитафий иногда описывают как умер человек (в бою, или при рождении, от руки убийцы, болезни, утопления, и т.д.), прежде всего, отмечаются преждевременные смерти детей и незамужних девушек; пожелания, наставления и проклятия с целью защиты и сохранения могилы или воздающие почести умершему; сожаление о потере солнечного света и его бесполезность в загробном мире; утешения как для мёртвых, так и для живых; экзегеза подземного мира и жизни после смерти (в том числе, и её отрицание); и даже пророчества о гибели, довольное обычное явление на эпитафиях, чтобы оповещать читателя, что судьба мёртвого человека, могилу которого он видит, однажды постигнет и его[31]. Как мы уже знаем, эпитафии иногда приглашают прохожего пообщаться с умершим при помощи некромантии (глава 1).

***

Как мы уже видели, все типы некромантических предсказаний, в теории и в конечном итоге, могут быть взяты из древних представлений о призраках, их мотивах и других деталях. Но также существуют другие объяснения и контекстуализация механизмов некромантических пророчеств. В самом деле, похоже, слишком много объяснений мудрости мёртвых противоречивы между собой. Их огромное число, к сожалению, подрывает их самостоятельность и оставляет впечатление, что мудрость мёртвых является итогом множества точек зрения. Мнения Платона и Пифагора о том, что душа, отделённая от тела, будь то временно или постоянно, защищена от материальных воздействий, пользовались особой популярностью. Это понятие лежит в основе мифа Платона про Эра, в «Государстве» и его теории форм, как подмечается, например, в «Федоне»: «Знания не могут быть получены ни при каких обстоятельствах, кроме как от мёртвых»[32]. Псевдо-Клемент в «Признаниях» объясняет эффективность некромантии тем, что как только душа отделяется от тела, она сразу же познаёт будущее. Схолии к «Одиссее» объясняют знания призрака Антиклеи о происходящих событиях в Итаке таким образом: «После распада связи с телом, души каким-то образом сохраняют восприятие и знание вещей материального мира, знание, которое менее телесное и чистое, чем знание людей, которые состоят как из тела, так и из души». Считалось также, что душа отделялась от тела во время сна и, следовательно, увеличивала свою проницательность. Ксенофонт объяснил, что во сне, который сродни смерти, душа человека наиболее раскрывается в своём божественном аспекте и может смотреть в будущее, потому что она не ограничена телом. Цицерон, также утверждает, что сон, будучи подобным смерти, позволяет душе быть более проницательной. В наблюдениях Эсхила также есть представление о том, что «спящий ум (phren)освещён глазами». Философ Ямвлих объясняет пророческую силу сновидений тем, что во время сна душа больше не отвлекается на управление телом, и поэтому может свободно размышлять о реалиях, из которых она может экстраполировать будущее, потому что она охватывает в себе понимание всех процессов мира. Кроме того, чем больше душа отделяется от тела, тем больше она становится единой со своим первоначальным источником, всезнающей интеллектуальной или божественной сущностью. Во сне, находясь в отделённом от тела состоянии, душа может также наблюдать за болезнью своего тела, и это объясняет, как действуют инкубационные сны в храмах Асклепия[33].

Одним из проявлений такого мышления было более конкретное представление о том, что будущее планировалось в загробном мире, и призраки имели доступ к этим планам. В поэме Вергилия, Анхис после намёка на теорию форм, показывает Энею души великих римлян, ожидающих в подземном мире свого нового воплощения. У Лукана, призраки могут получить знание о будущем, наблюдая за Судьбами (Parcae) людей. Призрак Юлии видел, как судьбы рушились, множество нитей жизни обрывались, Фурии размахивали факелами, Харон собирал дополнительные лодки, и Тартар, широко открывая свои врата, вёл подготовку к войне между Цезарем и Помпеем[34].

Можно было также получить пророческие способности призраков с земли, на которой они жили. Пророческие силы, приписываемые земле в древности, наиболее известны в традициях, связанных с Дельфами, которые Найт (Knight) рассматривал как некюомантейон[35]. Дельфийский миф утверждал, что оракулов когда-то возглавляла сама Земля и её дочь Фемида, а знаменитый Пифон этого места был хтоническим змеем[36].Под храмом Аполлона, жрица Пифия, перед прорицаниями пила воду из подземного источника. В древности некоторые люди верили, что пророчества, которые она произносила, были вызваны эманациями из пропасти или пещеры из земли под храмом; такой взгляд на вопрос упоминается в трудах Цицерона[37]. Безрезультатные раскопки земли под храмом, в двадцатом веке, создали общее убеждение учёных, что если земля и испускала так какие-то эманации, они не существовали в физическом измерении в виде вредоносных газов. Но современное геологическое исследование утверждает, что земля действительно испускала в храм ядовитые газы[38]. В Дельфах можно найти несколько некромантических схожестей. Еврипид говорил, что когда Аполлон отобрал контроль над Дельфами у дочери Земли Фемиды, Земля, в отчаянной попытке испортить свои пророческие свойства, породила «проявления / призраков сновидений», (phantasmata o<neiron>), которые посещали людей ночью, и рассказывали им о прошлом и о будущем. Но Зевс был благосклонен к Аполлону и остановил эти видения[39].

Земле также поклонялись, как и Зевсу в Додоне, и Иустин Философ ассоциирует Дельфы и Додону (также и оракула Амфилоха) с некромантией. Нюкта также пророчествовала в Дельфах ещё до Аполлона . Аполлон делил с Землёй своих оракулов. В его оракуле, в Кларосе (Малая Азия),священнослужитель Аполлона пророчествовал после того, как выпивал мантическую воду из тайного источника в искусственной лабиринтной пещере в подвале храма (который был построен, по крайней мере, в четвертом веке до н.э.). Однако такая вода сокращала жизнь. Оракул предсказал смерть Германика[40]. В Спарте алтарь Аполлона был связан с храмом земли (Gasepton). У Земли был собственный оракул в Гайосе, на полуострове Ахея. Оракул был расположен в пещере, и возглавлялся целомудренной жрицей, которая спускалась в пещеру для получения пророчества, после употребления бычьей крови (вероятно, ядовитой). Считалось, что когда-то Земля тоже имела свой оракул в Олимпии[41].

Каков был источник пророческой силы земли? Для Демпси это была именно связь с пророчествами мертвецов: если он прав, то на землю вряд ли можно смотреть, как на объяснение сил некромантии. Однако пророческая сила Земли была, скорее всего, следствием её другой стихии — силы плодородия, которая сама по себе была силой, смотрящей в будущее и составляла единственную главную причину беспокойства, связанного с будущим, для любой древней общины. Это была, в конце концов, Персефона, дочь богини плодородия Деметры, которая присутствовала на пророчествах призраков у Ахерона. Римская яма (mundus) из которой ежегодно появлялись призраки, также была яма, в которую спускались трижды в год, чтобы предсказать будущее урожая. По версии Родэ (Rohde) и других авторов, пророческая сила самой земли объясняла пророческие способности похороненных в ней героев, таких как Трофоний, Амфиарай и Асклепий. Имя Трофоний само по себе значит «плодородие»(trepho, trophos, и т.д.). В трагедии Эсхила «Семеро против Фив», похоже, что Амфиарай обещает исполнение важных пророчеств и в том числе плодородие, когда восклицает, «Я обогащу эту землю!»[42]. Недавно было сделано интересное предположение о том, что Минойцы успокаивали своих мертвецов (похоже что это была основная задача некромантии в древней Греции) чтобы они не вмешивались в плодородие земли[43].

Некоторые объяснения механизмов некромантического предсказания парадоксально отрицают присущие призракам пророческие способности. Это заметно в случае с «Одиссей», где призрак Тиресия — единственный, у кого есть способность к предсказаниям, и то потому, что он был пророком при жизни. В поэме Силия, поверхностные пророчества, данные Сципию, также подпитываются призраком Сивиллы, которая тоже была при жизни пророчицей[44]. Ещё одна фундаментально антинекромантическая вера встречается в гомеровских стихах, которые упоминают бездумных мёртвых. Тиресий имел преимущество в том, что после смерти он сохранил свой разум, в то время как другие призраки просто летали вокруг[45]. Эта бездумность лучше всего показана в случае с матерью Одиссея, Антиклеей. Она не может узнать его, когда впервые появляется перед ним, но затем она узнаёт его, сразу же после того, как её ум временно восстановлен после питья крови. Однако это понятие непереводимо даже в прямом контексте. Даже если Эльпенор сохранил свой разум, по причине того что он остался непогребённым, Аякс сразу отказывается пить кровь, потому что он уже узнал Одиссея[46].Призраки второй Nekuia, также не могут распознать друг друга, несмотря на отсутствие крови. Сорвин-Инвуд (Sourvinou-inwood) считает, что мёртвые потеряли свои знания, чтобы быть отдалиться от архаики и оставаться в микенской эсхатологии[47].Но, возможно, призраки могли быть одновременно мудрыми и не мудрыми. Наложение проклятий, парадоксально, может постребовать того чтобы призраки, которых используют в ритуале, были одновременно сильными, чтобы достичь механического связывания, но в то же время и слабыми, чтобы стабилизировать эффект, как в случае с проклятием направленным на Пасианакса (= «Правителя всего»?) из второго или первого столетия до н.э., Мегара: «Когда же ты, о Пасианакс, прочитаешь эти слова — но ты никогда, о Пасианакс, не прочитаешь эти слова, никогда Неофаны не пойдут против Агасибола. Но так же как и ты, о Пасианакс, лежишь здесь бесполезным, столь много Неофанов также станут бесполезными воспоминаниями»[48] Также, возможно, антинекромантичным является тот факт, что в упоминаниях Лукана, Эрихто должна наложить заклинание на реанимированный труп, чтобы дать ему знания, чтобы он смог ответить на поставленные перед ним вопросы[49].

Особенность реки Леты — «Забывание», это явление, которое, похоже что выборочно, отбирает разум у призраков, в поэме Гомера, оно плохо уживается с верой в способности некромантии. Лета была либо местом в загробном мире, через которое проходили призраки, или источником из которого они пили, таким образом теряя всю свою память о смертной жизни. В «Переправе» Лукиана, предполагается, что тиран Мегапент был наказан в подземном мире, не получив возможности употребления воды из Лета, чтобы его пытали его же воспоминания о потерянной земной роскоши. Также в его «Разговорах в царстве мёртвых», Диоген побуждает Александра преодолеть своё горе, выпив из Леты[50]. Очевидно, что цель Орфических золотых листьев, помешать своим носителям, в исключительных случаях, выпить из Леты, и дать им выпить из Мнемозины – «реки памяти», чтобы они могли полностью осознавать цикл реинкарнации, в который они вовлечены, и таким образом использовать эти знания в своих интересах. Но если мёртвые не могли вспомнить свои прошлые смертные жизни, как они могли сделать откровения, столь простые для некромантии, того, что они испытали в жизни? Или как призраки узнают своих близких, чтобы дать им спонтанные пророчества? Можно найти множество призраков, которые по какой-то причине не пили из Леты. Преждевременно умершие, убитые и непогребённые, наиболее предпочитаемые в магических практиках, предположительно не пили из неё. Но для Лукиана, Лета оставляла вопросы, которые следует рассмотреть: когда призрак Юлии появляется перед Помпеем, она объясняет, что её любовь к нему настолько сильна, что она избежала потери памяти от вод Леты. Другие же попросту не устояли перед этой трудностью: В романе Апулея Телифрон жалуется на то, что был вызван после того как выпил воду из Леты, но тем не менее, продолжает раскрывать переживания своей жизни и смерти до того момента. Когда призрак Синтии внезапно появляется перед Проперцием, она отмечает, что Лета повредила её губы. Несмотря на это, она продолжает раскрывать полные воспоминания их совместной жизни и даже обвиняет Проперция в том, что он её забыл: без сомнения, просто творческий парадокс. Когда Стаций ссылается на некромантию под прозвищем «обрядов Леты», он показывает нам преднамеренный парадокс; если слово «Лета» просто служит метонимией для «подземного мира» это определение выбрано некорректно[51].

Вопросы, обсуждавшиеся в этой главе, были рассмотрены Августином в конце античности. Его слова заслуживают цитирования в качестве некоего переосмысления с христианской точки зрения языческого мышления о мудрости мёртвых:

Откуда мёртвые знают, что происходит в мире живых. Следует признать, что мёртвые не знают, что происходит здесь, по крайней мере, не так как мы это понимаем, но они узнают о событиях впоследствии от людей, которые приходят к ним, умирая. Люди, которым разрешено помнить что-то из жизни, могут рассказать им всё, но в рамках дозволенного, а также то, что они должны услышать. Мёртвые также могут получать информацию от Ангелов, которые в курсе всего что происходит. Ибо, если бы не Ангелы, которые могли бы посещать царства живых и мёртвых, Господь Иисус не сказал бы: “Умер нищий и отнесён был Ангелами на лоно Авраамово.” [Лк. 16:22]. Соответственно, Ангелы, которые забирали человека из мира живых, имели возможность быть в мире живых в какой-то момент и в то же время в мире мёртвых. Духи мёртвых могут также узнать кое-что из того, что происходит в мире живых через откровения Святого Духа – но только то, что им нужно знать, и только те, которые должны знать, и не только то, что произошло в прошлом, или происходит в настоящем, но даже то, что произойдёт в будущем. Точно так же, только пророки, а не все люди, когда-то знали ответы на некоторые вопросы при жизни, и даже они не знали всего, а только те вещи, которые открывало им божественное откровение. Священное Писание также свидетельствует о том, что некоторые из мёртвых были отосланы в мир живых, так же и наоборот, Павел был забран в рай из царства живых. [2 Кор. 12:2]. Ибо мёртвый пророк Самуил предсказал будущее царю Саулу, ещё до того как он жил [1 Цар. 28:7-9].

— Августин. De сura pro mortuis gerenda 15 (PL 40.602)[52]

Перевод: DrNuke для Ордена Хранителей Смерти
12.12.2017г.



[1] Лукан Фарсалия 6.425-34; Буше-Леклерк 1879-82, 1: 337; и Masters 1992: 186. Стаций “Фиваида” 4.409-14. Филострат “Героика” 194 95 Кайзер.
[2] Cf. Ahl 1976: 131, 138, и 146: Volpilhac 1978: 287: and Masters 1992: 196 и 199-201.
[3] Аверно: Страбон C245, в том числе Эфорус FGH70 FI34a. Телифрон: Апулей «Метаморфозы» 2.29. Публий: Флегонт из Тралл «Удивительные истории» 3, Хансен 1996: Габиен: Плиний «Естественная история» 7.178-79. Стаций «Фиваида» 2.94-124.
[4] «Законы» Платон 865; Ксенофон «Киропедия» 8.7.18-19; и Валерий Флакк «Аргонавтика» 3.389 90. В Livy 3.58, призрак Вергинии, как говорят, переходил из дома в дом, совершая непосредственную месть, выбирая виновных в её смерти. Призраки могут даже преследовать призраков своих убийц, так как Клавдий преследует Агриппину в трагедии [Сенека] «Октавия» 614-47. Беван 1926: 61; Хикман 1938: 119-21; Джонстон 1999: 28, 55-56, 141-48.
[5] Клеоника: Плутарх «Моралии» 555c и Кимон 6; Павсаний 3.17.7-9; и Аристодем FGH 104 F8.1 Паманий: см. Главу 7. Агриппина: Светоний «Нерон» 34, итд.; см. Главу 10. Мелисса: Геродот 5.92 (Глава 4). Селинунт: Jameson et al. 1993: Side B. см. Также Архилоха, прощение Коракса в Тайнароне, опять же по совету Дельф («Моралии» Плутарха 560c и Нума 4; и Элиан F83 Доминго-Фораст). Более незначительным образом, проявление призрака Агамемнона, который вынудил Клитемнестру принести подношения на его могилу («Электра» Софокла 410, 417-23, и 459-60). Народные традиции: Фелтон 1999: 7.
[6] Дервенский папирус, графа №2; Родэ 1925:179; Хенрихс 1984: 257 и 261-66; и Джемесон и др. 1993: 81 и 116- 20; также Гарданд 1985: 94 и Джонстон 1999: 273-79; и Барун 1984 в более общем плане по Эриниям.
[7] Эсхил “Эвмениды” 94-177; Сенека “Фиеста” 1-121; |Сенека| Октавия 619-20; ср. Хикман 1938: 32-38, 95, 116, и 121; и Devereux 1976: 152 -57.
[8] «Эдип» Сенека 643-45. Апулей «Метаморфозы» 2.27-30 (Телифрон), 8.8 (Тлеполем, и 9.31 (мельник)). Крантор из Солы в произведении Плутарха «Моралии» 109b-d. Проперций 4.7.35- 46. Вергилий «Энеида» 1.353 59. Аристотель «Труды о животных» 673a. Мегарийская повесть: Цицерон «О дивинации»1.57; и Элиан F82 Доминго Фораст; Фелтон 1999: 20-21 и 29-34 («for crisis apparitions»). Феоклимен: Гомер «Одиссея» 20.351 -57; ср. Джонсон 1999: 32.
[9] Евридип «Гекуба» 1-27. Плавт «Мостеллария» 497-504. Вергилий «Энеида» 6.347-62 и 511-29. Тибулл 1.5.51.
[10] Гомер «Одиссея» 24.24-97 и 122-90. Cилий Италик «Пуника» 13.654-57. Фрагмент новеллы: P. Oxy. 416; ср. Stephens and Winkler 1995: 409-15, Формула папируса: PGM 1V.2006-125
[11] Геродот 5.92, with Ganschinietz 1929 with Sten 1989; pace Johnston 1999: Силий Италик «Пуника» 13.615-49. Апий: Плиний «Естественная история» 30.18. Филострат «Героика» 29 (Гомер) и «Жизнь Аполлония» 4.16 (Аполлоний).
[12] Указания Эльпенора: Гомер «Одиссея» 11.61-79; Хопфнер 1921 24, 2: 550. Указания Тиресия: Гомер «Одиссея» 11.77 и 129; для фольклорного сравнения техник задабривания Посейдона, Хансен 1977 и 1990; Dimock 1989: 145; Nagy 1990: 214; Kaldick 1994; and Sourvinou-Inwood 1995: 115.
[13] Полидор: Еврипид «Гекуба» 47-54. Циллус: Теопомп FGH 115 F350. Деифил: Пакувий «Илион» at Warmington 1935-40, 2: 328-41. Палинур: Вергилий «Энеида» 6.365-66. Комар: [Вергилий] «Комар» 210 383. Cf. Felton 1999: 8 12. Хитроумный Сизиф использовал неизбежную неугомонность призраков, чьи тела не были захоронены, потому приказал своей жене не хоронить его тело, чтобы он мог вернуться в царство живых после смерти (Алкей 1-38; Феогнид 711-12; Ферекид FGH 3 F119; и Евстафий в «Одиссее» Гомера 11.592; cf.Johnston 1999: 9).
[14] «Илиада» Гомер 23.69-92. Силий Италик «Пуника» 13.457-65.
[15] Проперций 4.7.23 34, 79 86 (Синтия), и 4.11.1 (Корнелия). Платон «Федон» 81H-d, Ахиллес: Филострат «Жизнь Аполлония» 4.16. Nakrason: Hermann and Polatkan 1969; про сады воспоминаний, см. Тойнби 1971: 94 100. Пауль: Силий Италик «Пуника» 13.696-716.
[16] «Письма» Плиния 7.27; и «Любители лжи или Невер» Лукиана 31.
[17] Геродот 5.92; Bernstein 1993: 98. Апулей «Метаморфозы» 2.29-30.
[18] Лукиан «Любители лжи или Невер» 14. Ахиллес: Филострат «Жизнь Аполлония» 4.16. Валерий Флакк «Аргонавтика» 1.741. Гелиодор «Эфиопика» 6.15.
[19] Гомер «Одиссея» U.155-62, 181-96 (Антиклея), и 492- 504 (Ахилл). Эсхил «Персы“ 700-738 и 805-6; cf. Hickman 1938: 29-30.
[20] Гомер «Одиссея»11.457-61 (Агамемнон) и 24.98-204 (suitors). Лукан Фарсалия 6.776-805.
[21] Силий Италик «Пуника» 13.507-15; cl. 874-93 о дальнейшей судьбе Ганнибала. Вергилий «Энеида» 6.886-92. Лукан «Фарсалия» 6.803-15. Стаций «Фиваида» 4.637-44. Валерий Флакк «Аргонавтика» 1.744-45. Гелиодор «Эфиопика» 6.IS.
[22] Гомер «Одиссея» 11.101-33(«если это – сделай то то») и 134-37 (смерть). Позже эта форма была позаимствована для «Энеиды» Вергилия 6.770 и 828-29; Проперций 4.11.79 и 85 (Спонтанный), и Гелиодор «Эфиопика» 6.15. Высказывания призрака Агамемнона с предсказанием будущего в 451-52 — скорее гипотеза, чем полноценные предсказания.
[23] Эсхил «Персы» 739-41, 790-803, и 816-17; cf. Eitrem 1928: 14; Hickman 1938: 28-29; и, крайне важно, Alexanderson 1967. Сенека «Эдип» 642-58.
[24] Сенека «Эдип» 633-41
[25] Гомер «Одиссея» 11.403-56. Силий Италик «Пуника» 13.372-5 (Александр) и 669-71 (отец) . Эсхил «Персы» 782-86.
[26] Гомер «Одиссея» 11.134-37, также обратите внимание Schwartz 1924: 140-43 и Hansen 1977: 44; Аналогическое пророчество – всё, что сохранилось из «Психагогов» Эcхила F275 TrGF. Лукан «Фарсалия» 6.803-20; cf. Morford 1967: 72; Ahl 1969: 345 и 1976: 147; Faurh 1975: 342; Volpilhac 1978: 287 88; и Masters 1992: 202 3.
[27] Если брать в качестве примера трагедии, то в произведении Эсхила, можно выделить откровения призрака Дария, которые в основном касаются персидских смертей («Персы» 816-20; cf. Упоминанемое также в «Психагогах»). В трагедии Софокла, когда Агамемнон появляется перед Клитемнестрой во сне, он предсказывает её смерть. («Электра» 417-27). Одно из предсказаний будущего, в трагедии Эврипида, сделанное Полидором, предвещало смерть его сестры. («Гекуба» 40-46; cf. Hickman 1988: 55-56 и 72- 74 для трагедии Эния «Гекуба»). В поэме Сенеки, призрак Гектора предсказывает смерть Астианакта («Троянки» 452-55) и так же призрак Фиеста, предсказал смерть Агамемнона («Агамемнон» 44-48); призрак Лая наводит ужас на собственный дом («Эдип» 645-46; cf. Hickman 1938: 106 11). В трагедии «Октавия», призрак Агриппины предсказывает смерть Нерона. [Сенека] «Октавия» 620 30).

Среди не трагических примеров спонтанной некромантии, можно выделить появление призрака Патрокла перед Ахиллесом, который пророчествует о его смерти под стенами Трои (Гомер «Илиада» 23-80-81). Откровение Клеонии к Павсанию о его смерти, однако, он его не понимает (Плутарх «Моралии» 555c и «Кимон» 6). Призрак Тиберия Гракха является во сне своему брату Гаю, чтобы предупредить о его неминуемой смерти (Валерий Максим 1.7.6). Одно из видений Синтии, в её внезапной некромантии с Проперцием, предсказало его неминуемую смерть (Проперций 4.7.93). В поэме Лукана, призрак Юлии также видит внезапное видение смерти Помпея. (Лукан «Фарсалия» 3.30 34). В поэме Стация, Лай предсказывает смерть абсолютно всех вокруг («Фиваида» 4.637-44). Призрак Нерона посетил своего биографа Панния, чтобы предсказать, что он умрёт после завершения третьей книги своей работы (Плиний «Письма» 5-5). Призрак Самуила, вызванный Аэндорской волшебницей, также предсказал смерь Саула (1 Царств 28.3-25 и Иосиф Флавий «Иудейские древности» 6.335-36).

[28] Гелиодор 6.15. Каракалла: Геродиан 4.12-14 и Дион Кассий 79.4-7. Валерий Флакк. «Аргонавтика» 1.747-51 и 812-24. Лукан «Фарсалия» 6.605-18, и cf. 529-31.
[29] Для сравнения:Clark 1979: 94 и 168. Гомер «Одиссея» 11.146-49 и 216- 24. Элизиум: Цицерон «Тускуланские беседы» 1.115; и Плутарх «Моралии» 109a-d и «Кимон» 6. Остан: [Демокрит] «Физика и мистика» 2, p. 42, 21 Бертелот (у Bide* и Gumont 1938, 2: 317-18). Проперций 4.7.55-70. Вергилий «Энеида» 6.724-51. Лукиан «Менипп» 3-5 и 21; Лукиан извлекает много уроков для жизни из подземного мира — см. «На горе» 16-20,«Разговоры в царстве мёртвых» 1, «Рыбак, или Восставшие из гробов», и «Переправа» («Тиран»). Платон «Государство» 614b-21d. Цицерон «Сон Сципиона» («Государство» 6.9-29). Тимарх: Плутарх «Моралии» 590-92.
[30] Лукан «Фарсалия» 6.761-62 и 821.
[31] Латтимор 1962: 14 (числа), 21-26 (экзегеза загробной жизни), 49 (Исидора), 58 (люблю своего мужа), 107-41 (уход за могилой), 142-58 and 184-203 (причина смерти), 159-64 и 172-77 (неэффективность), 215-65 (утешения и memento mori). см. также Strubbe 1991 проклятия для защиты могил, и для эпитафий в целом, Kurtz и Hoardman 1971: 259-66.
[32] Платон «Государство» 614b 2 Id (Er) и «Федон» 62-68 (формы; цитата: 66c); ср. Festugiere 1944-45, 2: 441; иBolton 1962: 146-47.
[33] [Климент] «Признания» (Recognitions) 2.li. Схолии к «Одиссее» Гомера 11.174. Ксенофонт «Киропедия» 8,7.21. Цицерон «О дивинации» 1.63-65. Эсхил «Эвмениды» 104; ср. Rohde 1925: 7 и Bremmer 1983: 51. Ямвлих «О египетских мистериях» 3.3; это частично основывается на упоминаниях Гиппократа в «De victus ratione» 4.86; ср. также Плотин «Эннеады» 4.3.27.
[34] Вергилий «Энеида» 6.752-892 (ср. 730 34, теория форм). Лукан «Фарсалия» 3.12-19 (Юлия) и 6.777-78 (Судьбы). Платон в диалоге «Государство», где изображены мойры, сделал их богинями, поющими о настоящем (Клото), о прошедшем (Лахесис), о будущем (Атропос). 617c.
[35] Knight, 1970: 67-69.
[36] Эсхил «Прометей прикованный» 209-10 и «Эвмениды» 1-8; Еврипид «Орест» 164; Страбон G422; Диодор 16.26; Плутарх «Моралии» 402d; Павсаний 10.5.5-6; Аполлодор «Мифологическая Библиотека» 1.4.1.3; Менандр Ритор p. 441 Spengel; Элиан «Различные повести» 3.1. Ср. Aman- dry 1950: 201-14;Fontenrosc 1959. csp. 47 49 и 394 97; Clark 1968: 74; Price 1985: 139-42; и, важно, Sourvinou-Inwood 1987.
[37] Цицерон «О дивинации» 1.19.38, 1.36.79, 1.50.115, и 2.57.117; Диодор 16.26; Страбон C419; Валерий Максим 1.8.10; Лукан «Фарсалия» 5.132 и 165; Плиний «Естественная история» 2.208; [Лонгин] 13.2; Плутарх «Моралии» 402b, 432c-38d; Павсаний 10.5.7; Дион Кассий 62.14.2; [Аристотель] «Космология» 395b (первый или второй век Н.Э); Ямвлих «О египетских мистериях» 3.11; Иустин 24.6.9; Св. Иоанн Златоуст «In epistulam I ad Corinthios homilia» 29.1 (PC 61, p. 242); Ориген «Против Цельса» 3.25 и 7.3; Схолии к «Богатство» Аристофан 39.
[38] Старые результаты раскопок: см. Амандри 1950: 214-30; и Fontenrose 1978: 196-203. Новые: Hale 1997; Я благодарю профессора Дебору Боедекер за внимание, уделённое моим исследованиям.
[39] Дети земли: Еврипид «Ифигения в Тавриде» 1259-82; дополнение не противоречиво; ср. Delcourt 1955: 70-85. Земля в Додоне: Павсаний 10.12. Иустин Философ «Апология» 1.18. Ночь в Дельфах: Cхолии к Пиндару «Pythians» и Плутарх «Моралии» 566c.
[40] Strabo С642; Плиний «Естественная история» 2.232 (о сокращении жизни); Тацит «Анналы» 2.54 (Германик); и Ямвлих «О египетских мистериях» 3.11. См. Robert 1954: 14—16; Robert и Robert 1992: 286 87; Parke 1985:112-70 (esp. 137-39) и 245-46; Parke и McGing 1988: 84-85; и Faraone 1992: 61-64. See Ninck 1921: 47-99, о гадательных свойствах воды.
[41] Gasepton: Павсаний 3.12.8. Гайос: Плиний «Естественная история» 28.147 и Павсаний 7.25 (согласно которому, употребление бычьей крови было скорее испытанием целомудрености); ср. Ganschinietz 1919: 2373; Parke и Wormell 1956. 1: 18; Parke и McGing 1988: 90 и 93; и Larson 1995: 125-27. Фемистокл предположительно покончил жизнь самоубийством, выпив бычью кровь (Плутарх Фемистокл 31, и т.д.; ср. Lenardon 1978: 194-200); о бычьей крови в некромантическом значении, см. Валерий Флакк «Аргонавтика» 1.730-38 и 816-26, с главой 16. Олимпия: Павсаний 5.14.10.
[42] Dempsey 1918: 5-6. Мундус: Magdetain 1976: 109. Rohde 1925: 23; см. также Brelich 1958: 47; Bonnechere и Bonnechere 1989: 293; и Bonnechere 1990: 53-55; и Motte 1973: 243 44; у Schachter 1981-94, 3: 72. Walton (1894: 35) однажды сделал предположение, что Асклепий на самом деле был «духом земли». Эсхил «Семеро против Фив» 587.
[43] Goodison (впервые), опираясь на Branigan 1993 и 1998.
[44] Гомер «Одиссея» 11100-137; ср. Bouche-Leclercq 1879-82,1: 334; CoMard 1949: 23; иJohnston 1999: 16. Силий Италик «Пуника» 13.497-515.
[45] Гомер «Одиссея» 10.493 95; «Илиада» 23.104. Для объяснения души в понимании Гомера, см. Bickel 1925; Bohme 1929; Rusche 1930; Darcus 1979; Bremmer 1983 и 1994; Jahn 1987; дальнейшая библиография в Heubeck и др. 1988-92,2:90. Гомер: Гомеровский Тиресий был спародирован Матроном в образе Клеоника, которому Персефона дала право говорить после смерти: см. Евстафий «Комментарии к Одиссее» 10.485, и Stuppl. Hell. F540.
[46] Гомер «Одиссея» 10.553 (Элпенорова бездумность в жизни), 11.51-83 (Смерть Элпенора; ср. Powell 1977: 2*2), 11.141 54 (Антиклея; см. Агамемнон 11.390), и 11.541-67 (Аякс). В случае с Ахиллесом или Гераклом, нет упоминания о питье крови (467-73 и 601-17), но это можно объяснить эллиптическим лечением.
[47] Вторая Nekuia. Гомер «Одиссея» 24.15-23, и др. Sourvinou-inwood 1995: 76-94; ср. Rohde 1925: 38; Vermeide 1979: 9; Bremmer 1983: 84; и Johnston 1999: 8, и др.
[48] Audollent 1904: №43 = Gager 1992: no. 43; ср. Bravo 1987: 199-200;Jordan 1999: 118; также, для новых версий текста и толкования имён, Voutiras 1998: 64-66 и 1999.
[49] Лукан «Фарсалия» 6.775-76.
[50] Про Лету, как уровень мира мёртвых, cм. «Лягушки» Аристофана 196; Платон «Государство» 621a, и т.д.; ср. Clark 1979: 179 80. Мегапент: Лукан «Переправа» 28. У Силия Италика, только счастливым прирзракам с Елисейских полей разрешалость пить из Леты: «Пуника» 13.552-55. Диоген: Лукиан «Разговоры в царстве мёртвых» 13.
[51] Орфические листья: Bernand 1991: 381-96, также см. главу 8 и главу 11. Лукан «Фарсалия» 3.28-29. Апулей «Метаморфозы» 2.29. Проперций 4.7, esp. 10 и 15-20. Стаций «Фиваида» 4.14.
[52] Эта поразительная работа рассматривает множество интересных вопросов о древних верованиях в призраков, в том числе физическом проявлении призраков непогребённых(10), предсмертных переживаниях (14), Аэндорской волшебницы (обсуждение в 15 продолжается) и вмешательство мучеников в царство живых (16).

http://ordenxc.org/library/books/deniel ... -myortvyx/

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя