Некромантия в Китае

[Алексей Минский]

Некромантия в Китае

Согласно словарю Брокгауза и Ефрона, «Некромантия, греч., в древности вид гадания, вызывание теней умерших с целью вопросить их о будущем». При этом влове у нас возникают ассоциации с древней Грецией, средневековой Европой или графом Калиостро. Но мало кому известно, что подобные ритуалы практиковались и в древнем Китае. И это не потому, что китайские некроманты считались менее могущественными, а из-за того, что китайская культура до сих пор является малоосвоенной темой своевременной научно-популярной литературы.


Я же нисколько не сомневался, что в Китае подобные ритуалы также практиковались, стоило только отыскать конкретные свидетельства. Нужные данные я прочитал в книге Ганя Бао «Записки о поисках духов». Гань Бао жил в конце III - начале IV в., в то время, когда была жива память о драматических событиях, потрясавших Китай в начале нашей эры. В эти два с половиной столетия пала великая империя Хань (202 г. до н.э. по 220 г. н.э.), произошла узурпация власти временщиком Ван Маном, установившим свою династию в 9-23 гг. н. э., вспыхивали мощные народные восстания Краснобровых (17-27 гг. н. э.) и Желтых Повязок (184 г.), надолго определявшие политические судьбы страны. В 220 г. единая страна распалась на три части (Вэй, Шу и У). Так называемый период Троецарствия продолжался до 264 г. В 265 г. Китай вновь объединился под названием Цзинь, во главе стали императоры из дома Сыма. В начале IV в. на северо-западных и северных границах Цзинь активизировались кочевые "варварские" племена, к 316 г. завоевавшие весь Север вплоть до долины Янцзы (так называемый "мятеж пяти варваров"). Один из членов правящего дома Сыма Жуй на Юге в 317 г. объявил себя императором, - обычно эту акцию называют "переправой на Юг", Гань Бао был одним из активных участников этой "переправы". Как полагалось образованному китайцу, он кроме официального имени Бао имел "второе имя" - для дружеского и литературного обихода: Лин-Шэн. Родился он в уездном городе Синьцай (в восточной части нынешней провинции Хэнань) в семье чиновника. Его дед Гань Тун служил в период Троецарствия в государстве У, где получил звание Мужественного В Бою Полководца и титул Дутинского хоу. Он должен был быть знаком с Сыма Чжао, отцом основателя Цзинь Сыма Яня: именно Сыма Чжао был во главе победоносных походов царства Вэй на Шу и У. Понятно, что после смерти Сыма Чжао в 265 г. семейство Гань перешло на службу в новую империю Цзинь, к сыну его Сыма Яню. Отец писателя Гань Ин служил правителем округа Даньян недалеко от нынешнего Нанкина. Гань Бао в молодости усердно учился и еще в юношеские годы начал служить в канцелярии по составлению указов. Проявил он также и военные таланты. В 311 г. в западной части провинции Сычуань восстали бродяги. Восстание потом перекинулось и на области южнее Янцзы. Гань Бао принял участие в подавлении восстания и за это получил титул Гуаньнэйского хоу (Гуаньнэй - земли в северной части пров. Шэньси). Покровитель Гань Бао Ван Дао (276-339 гг.) служил Сыма Жую и, когда тот объявил себя императором в 317 г., подал новому государю доклад, где рекомендовал Гань Бао в качестве чиновника при историографическом ведомстве, который бы руководил как составлением государственной истории, так и написанием текстов императорских указов (такие чиновники официально именовались "пишущими"). Несколько позже он был зачислен в императорскую свиту и получил звание "постоянно состоящего при особе государя" (сань ци чан ши). Также Гань Бао написал и многие другие сочинения, в том числе комментарии к классическим книгам, таким как "Книга перемен", "Чжоуское уложение", "Весны и осени", стихи и деловая проза.

"Записки о поисках духов" остались в веках как наиболее универсальный, всеобъемлющий сборник фантастических рассказов. Впрочем, ни сам Гань Бао, ни его современники не считали их фантастикой. В "Записки", помимо свидетельств, записанных в древности, включены происшествия, о которых автор узнал от своих современников. Гань Бао остался в веках автором "Записок о поисках духов", уже полторы тысячи лет служащих и занимательным чтением, и неисчерпаемым источником сюжетов, и образцом фантастической прозы, а в прежние времена - и историческим источником.

Из второй Цзюани

2.44
Во времена Ханьского императора У-ди его любимицей была Супруга Ли. После того, как Супруга умерла, император в бесконечной тоске вспоминал о ней. Маг из области Ци по имени Ли Шао-Вэн сказал, что может вызвать ее душу. И в ту же ночь был раскинут шатер, зажжены лампы и свечи, а императору он велел занять другой шатер, из которого можно было издали глядеть на первый. И в том первом шатре император увидел прекрасную женщину, обликом напоминавшую Супругу Ли. Обойдя вокруг шатра, она уселась, а потом удалилась, и вскоре ее на стало видно.

Император от этого еще более исполнился тоски и печали и сложил такие стихи:

В грезах была ты

иль вправду была —

Я же стоял и смотрел издалёка,

как ты, неясна и мила,

Неторопливой походкой

медленно мимо прошла.

После чего приказал «знатокам звуков» из Музыкальной палаты играть и петь эту песню.

2.45
В период Хань в уезде Инлин округа Бэйхай жил один даос, который мог устраивать людям свидания с умершими. Некий человек из одного с ним округа, несколько лет назад потерявший жену, услыхал о его искусстве и отправился на встречу с ним.

– Умоляю, — сказал этот человек — устройте мне свидание с моей усопшей женой, я этого до смерти не забуду.

– Вы сможете пойти к ней на свидание, — ответил даос, — но едва услышите удар барабана, уходите, не оставайтесь ни на миг.

После чего открыл ему, в чем искусство встреч с умершими. И этот человек без промедления увиделся со своей женой. Вот он беседует с ней, они радуются и печалятся, исполненные любви, как при жизни. Через некоторое время слышатся удары барабана, и он не может больше с ней оставаться. Когда он выходил из дверей, то защемил створками полу своей одежды, оборвал ее и ушел.

Потом, по прошествии примерно года, этот человек и сам умер. Когда домашние, погребая его, вскрыли склеп, они обнаружили оборванный край одежды, прижатый крышкой гроба жены.

2.46
Сунь Сю из государства У как-то заболел и искал шамана, чтобы тот его осмотрел. Такой человек нашелся. Сунь Сю, желая его испытать, убил гуся и схоронил его в саду. Сверху же возвел домик, где поставил лавку, и на ней разложил женские туфли и одежду. А шамана послал осмотреть все это.

– Если сумеешь описать, как выглядит дух усопшей, схороненной в этом склепе, — объявил государь, — я тебя богато награжу и смогу тебе довериться.

Шаман до конца дня не произнес ни слова. Император в нетерпении принялся его допрашивать.

– Сказать правду, — наконец произнес тот, — я никакого духа не видел. Появился только белоголовый гусь, стоявший на могиле. По этой причине я не доложил об этом сразу. Я сомневался, не воплотился ли в этот облик дух умершей, и поджидал, не примет ли он свое истинное обличье... Но он никак не превращается ни во что другое. Пожалуй, это и в самом деле гусь.

2.47
Cунь Цзюнь в государстве У убил принцессу Чжу и схоронил ее на холме Шицзыган. Когда же Возвративший Власть вступил на трон, он собирался ее перезахоронить, но погребения в склепе оказались все перемешаны, так что опознать принцессу было невозможно. Но некоторые женщины из дворцов помнили, какая была на ней одежда в час ее гибели. Тогда послали двух шаманок, каждой отведя отдельное жилье, чтобы они вызвали ее душу. Они должны были внимательно осмотреть ее, но не сметь к ней приближаться. Через некоторое время обе шаманки сообщили одно и то же:

– Я видела одну женщину, лет около тридцати. На ней была головная повязка темно-синей парчи, лиловое с белым платье на подкладке и шелковые туфли алого атласа. Она спустилась с вершины Шицзыган до середины холма. Здесь положила руки на колени и долго тяжко вздыхала. Постояв так немного, она вновь поднялась наверх к склепу и там остановилась, помаячила некоторое время — и вдруг ее не стало.

Слова обеих женщин полностью совпали — без всякого предварительного сговора. Тогда вскрыли склеп, и оказалось, что там есть одеяние точно такое.

2.48
Сяхоу Хун утверждал, что видел бесов и разговаривал с ними. Как-то у Се Шана из Чжэньси неожиданно издохла лошадь, на которой тот ехал. Досада его была безмерна.

– Если вы сможете оживить мою лошадь, — сказал Се, — я поверю, что вы и вправду видели бесов.

Хун ушел на некоторое время и по возвращении сообщил:

– Ваша лошадь привела в восхищение духа вон в этом храме, и он забрал ее себе. Сейчас она оживет.

Шан сел возле павшей лошади. Вскоре из ворот стремглав выбежала еще какая-то лошадь. Возле лошадиного трупа она исчезла, а труп стал двигаться, и лошадь Се Шана встала.

– У меня нет наследников, — пожаловался Се, — это несчастье всей моей жизни.

Хун долгое время ничего не отвечал, потом сказал:

– Тот, кого я только что видел, — дух маленький, он никак не сможет разобраться, что этому причиной.

После он нежданно-негаданно повстречался с неким демоном, восседавшим в новенькой повозке. Сопровождало его человек десять. Одеты все были в халаты из синего шелкового полотна. Хун вышел вперед и поднял нос вола кверху.

– Почему мне чинят препятствия? — спросил Хуна сидевший в повозке.

– Я хочу задать вопрос, — отвечал Хун. — Почему у военачальника Се Шана из Чжэньси нет сыновей? Красота этого благородного человека такова, что заставляет людей смотреть ему вслед. Нельзя, чтобы род его прервался.

Лицо сидевшего в повозке качнулась:

– Тот, о ком вы говорите, на самом деле слуга. В молодости он спознался со служанкой из того же дома и поклялся ей, что кроме нее ни на ком больше не женится, но уговор нарушил. Ныне эта служанка умерла и на небесах подала жалобу — вот почему у него нет сыновей.

Хун все это передал Се, и тот признался:

– Такое у меня в молодости и вправду было.

Когда Хун был в Цзянлине, он повстречал огромного демона. Неся за ним копье, его сопровождала свита из нескольких бесенят. Хун перепугался, сошел с дороги и притаился. Когда большой демон миновал его, он сгреб одного из бесенят и спросил:

– Что это у вас за штука такая?

– Этим копьем мы убиваем людей, — был ответ. — Если им попасть в самое сердце, любой тут же скоропостижно умирает.

– А нет ли средства эту хворь излечить? — поинтересовался Хун.

– Если приложить черную курицу, то все пройдет, — объяснил бес.

– Куда же вы направляетесь теперь? — спросил Хун.

– Собираемся в две области: Цзинчжоу и Ян-чжоу, — ответствовал бес.

Когда в ближайшие дни вспыхнула сердечная болезнь, от которой умирали все без исключения, Хун научил людей прикладывать черных кур, и из десяти заболевших теперь оставались в живых восемь-девять.

И до сих пор при внутренних болях люди спешат приложить черную курицу. А идет это от Хуна.


11.298
Янь Цзунь был наместником в области Янчжоу. Во время объезда области он услышал, что возле дороги плачет молодая женщина — но не надрывно. Спросил, кого она оплакивает?

– Мой муж попал в огонь и сгорел, — ответила она.

Цзунь велел своему помощнику доставить к нему труп, побеседовал с ним и сказал помощнику:

– Сам мертвец говорит, что умер он не от огня.

Женщину схватили. Наместник велел людям осмотреть тело.

– Должны быть улики, — сказал он.

– Что-то мухи вьются около головы, — доложили они.

Цзунь приказал заняться головой — а в макушку воткнут железный гвоздь! Под пыткой женщина призналась, что она убила мужа ради любовника.

Если я встречу ещё свидетельства о некромантии в Китае, то дополню эту тему.
https://stygminum.livejournal.com/9628.html